Книга Тайна полтергейста, страница 5 – Сергей Недоруб

— С-стой, не надо, — сипло исторг Борланд, хватая его за руку. — Что там случилось?

— Ты попал в аварию, — ответил Капитан. — И сейчас в больнице. Сильных повреждений не получил, хвала «Ревентону» и его подушкам безопасности. Борланд еще раз осмотрел помещение.

— Это не похоже на обычную больницу, — сказал он.

— Отдельная палата, — уточнил Капитан. — Я тебя оформил в документах, показал твои права на тачку. Убедил, что владельцев «Ламборджини» не стоит помещать в общую камеру.

— Моя машина — это все, что у меня было, — сказал Борланд и тяжело вздохнул.

— Но им-то знать об этом ни к чему, — ответил Капитан, понизив голос. — Главное для тебя сейчас — вылечиться.

В эту секунду Борланд тоскливо осознал, что ему придется смириться с мыслью: последняя вещь, представлявшая для него практическую ценность, потеряна. Осознание это одарило бывшего водителя роскошного автомобиля спокойствием, на смену тревоге явилось полное безразличие. И головная боль неожиданно исчезла, растворилась в этом успокоении… — Сильно меня потрепало? — спросил он.

Капитан задумчиво потер висок и ответил:

— Сложный вопрос, брат. Ты даже не сломал ничего. Но что-то с тобой не так…

— Что не так?

— Я не знаю, брат. У врачей спрашивал — понять не могут. В общем, анализ крови у тебя взяли.

— И что там? — спросил Борланд. Покой моментально омрачился нехорошим предчувствием.

— Да как сказать… — Капитан с трудом подбирал слова, он старался сохранять невозмутимое выражение, но мускулы лица непроизвольно выдавали отчаяние. — В общем, пробирка с твоей кровью разбилась.

— А что, нельзя было взять новый анализ?

— Пробирку никто не ронял, брат. Она разбилась сама. Стояла среди остальных образцов… стояла и лопнула. Лаборантке пришлось давать капли, чтобы успокоилась.

У Борланда потемнело в глазах. Резко заболела голова.

— Что это значит? — спросил он. — С моей кровью что-то не так?

— Судя по лабораторным реакциям, все в норме. Позже взяли новую пробу, наскоро исследовали, все у тебя пучком. Отложили пробирку в сторону… То же самое. Маленький взрывчик, и куча осколков. Минут через пятнадцать после того, как эту кровь у тебя брали.

Капитан умолк и сидел с виноватым видом. Борланд постарался унять дрожь в пальцах и сжал их в кулаки. Но его начало трясти еще сильнее.

— Как остальные? — тихо спросил он.

— В порядке. «Корвет» вытащили из воды, рихтовать будут очень долго. Кайнам сломал руку в двух местах и получил сотрясение. Жить будет.

— Артик? — спросил Борланд еще тише.

— С ним о'кей. Успел остановиться, когда я скомандовал заканчивать гонку. Он не видел, что с тобой случилось, фордовского жеребца в момент остановки занесло.

— А Литера?

— Тоже в порядке. Только… это… пока мы к тебе бежали, она уехала. Даже из машины не вышла.

Борланд с грустью покивал. Синий «Вайпер» явился перед его мысленным взором, принеся с собой новую волну боли.

Гравиконцентрат…

— Что ты ей потом сказал? — спросил он. — Она сумела описать, как я навернулся?

— Я не спрашивал, — ответил Капитан и понурился.

— Почему? Мне нужно знать, как авария выглядела со стороны.

— Не могу в этом помочь, — вздохнул организатор заезда. — Я не видел Литеру после гонки.

— Как? Почему?!

— Я не знаю, где ее искать.

Борланд провел ладонью по губам. Они были сухими и горячими, как разогретая солнцем глина.

— О чем ты? — спросил он. — У тебя нет ее контактов?

— Нет. Я сожалею.

— Пробил бы через общих знакомых. Ты же видел ее в каком-то заезде.

Капитан поднялся на ноги, шагнул к окну и уставился через стеклопакет на улицу. Снова переведя взгляд на томящегося в ожидании Борланда, он замотал головой.

— Извини, брат, — сказал организатор гонки, в которой не оказалось победителя. — Я об этой Литере вообще ничего не знаю.

Прошла долгая как вечность минута, прежде чем Борланд воспринял ответ.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — спросил он совсем тихонько.

Капитан снова покачал головой.

— Прости, брат, — смиренно сказал он. — Я не знаю.

— Ты… Ты же видел ее в гонке! Наводил справки!

— Прости, брат, — повторил Капитан, губы его задрожали. — Я соврал. Видит Бог, не хотел, чтобы так случилось… Ничего я не знаю об этой девчонке. Я просто хотел, чтобы эта долбаная гонка состоялась. Вот и все… Литера нарисовалась за день до старта, сказала, что согласна участвовать в открытии сезона, и мы ударили по рукам.

Борланд закрыл глаза и стал молиться, чтобы все произошедшее оказалось страшным сном.

— Совсем забыл, — хлопнул себя рукой по лбу Капитан. — Она же приходила к тебе сегодня!

— Когда?! — вскрикнул Борланд, за что расплатился новым приступом боли.

— С утра. Я заходил в больницу и разминулся с ней на входе. Не успел ничего спросить, она быстро убежала.

Борланд старался собрать мысли вместе, но они не желали повиноваться.

— А кровь у меня когда брали? — спросил он.

— Вчера, — ответил Капитан. — Если ты думаешь, что Литера что-то тебе вколола, можешь забыть. Я уже обдумывал этот вариант. Но она приходила позже.

Со стоном Борланд снова сел в кровати и уставился на Капитана изможденным взглядом.

— Послушай меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты сходил в регистратуру и просмотрел всех, кто ко мне приходил. Она должна была расписаться и оставить свои данные.

— Я уже разузнал это, — ответил Капитан, глядя на травмированного гонщика грустными и честными глазами. — Сразу, как увидел ее. Сперва подумал, что вы успели пообщаться, но преследовать ее не стал, решил, вдруг ошибаюсь, и с тобой что-то случилось. Тут же проверил в журнале посетителей, порасспрашивал всех, кого можно было. Она не расписывалась. Отказалась наотрез. Здесь при визитах в частную палату нужно паспортом светить… может, это ее напугало.

— Как же ее пропустили?!

— Ее и не пропускали. Она только поговорила с твоим врачом. Насколько я понял, он ничего не захотел объяснять незнакомой посетительнице. После этого она ушла, на выходе я на нее и наткнулся. А потом забыл.

Борланд немного поразмыслил.

— Больше ничего? — спросил он.

Капитан неопределенно мотнул головой и ответил:

— Ну… Она плакала.

— Плакала?..

— Да. Не просто парочка слезинок для приличия. Она буквально рыдала, так сказать, была в отчаянии. У меня сердце упало, решил уже, что ты преставился.