Онлайн книга «Добрые люди»
|
– Паскуаль, старый хрен! Как я рад тебя видеть! На самом деле Мило употребил не «старый хрен», а более мягкое французское выражение. Ругательства и проклятия на языке Мольера всегда казались Рапосо слишком вялыми и не приносящими облегчения. Разве можно было сравнить их со звонким и смачным испанским матом, с помощью которого не слишком обремененному приличиями испанцу удается иногда хорошенько отвести душу? Вольно переводя привычные слова, Рапосо потихоньку приспосабливает неудачный язык для своих нужд. – Надо бы выпить, – отзывается Рапосо. – Лучшего места не найти, дружище. – Полицейский указывает тростью на дверь какого-то заведения. – Тебе чего больше хочется, красного или белого? – Не будь идиотом, – фамильярничает Рапосо. – Сейчас время агуардиенте. Он знает, что крепкое спиртное только усилит боль в желудке, однако ему все равно. На своем казарменном французском он употребил слово emproseuries: по сравнению со жгучим испанским аналогом – «агуардиенте», пресное французское словцо кажется почти бесцветным – Laisse tomber avec tes emproseuries, говорит он. Мило хохочет, затем ведет его внутрь кабака, откуда крепко пахнет табачным дымом и немытым телом. Заметив вошедшего полицейского, хозяин поспешно освобождает один из столов в углу, придвигает два табурета, и они усаживаются. – Водку желаете? – спрашивает хозяин, не сообразив, что такое агуардиенте. – Какая, к черту, водка, – ухмыляется Рапосо, снимая шинель и шляпу. – Огненную воду, да поскорее. Eau-qui-br – Ты потом что собираешься делать, приятель, – спать или трахаться? – хохочет Мило. – Будущее покажет. – Значит, ходишь по пятам за своими птенчиками? Я же сказал тебе, что это совершенно излишне. Мои люди все взяли на себя. – Иногда лучше проверять самому. – О, профессиональная гордость? – Я называю это предосторожностью. От излишней предосторожности пока еще никто не умирал. Им приносят бутылку агуардиенте и два стакана. Рапосо осторожно нюхает напиток, затем пробует на вкус и остается весьма доволен. От сочетания крепости со жгучим перцем на глаза наворачиваются слезы. Рапосо слегка полощет рот, затем проглатывает. Ему не больно. – По моим сведениям, – рассказывает Мило, – они так и не нашли эту свою «Энциклопедию». В Лувре есть один торговец, некто Кюнье, который пообещал им помочь; однако я постараюсь убедить его, чтобы он этого не делал… – В любом случае, – возражает Рапосо, – как бы мы ни старались испортить им все дело, нельзя исключать того, что в конце концов они ее найдут. На этот случай у меня имеются кое-какие соображения. – Например? – Им понадобятся деньги, чтобы оплатить покупку; а деньги кто-нибудь возьмет да и украдет. Город кишит ворьем! Мило проводит ладонью по лысине и подмигивает Рапосо: – Верно, приятель. Так оно и есть. – Если же они все равно добудут книги, им понадобится перевезти их через границу. А книг много, целая куча. Несколько больших тяжелых свертков… Путь неблизкий, все что угодно может произойти. – Точно: все что угодно! – И по дороге может возникнуть тысяча непредвиденных ситуаций. – Разумеется. Если позволишь, дам тебе совет полицейского: самое лучше средство – донос. – Что за донос? На запрещенные книги? – Нет. В наше время на «Энциклопедию» всем, по большому счету, наплевать. Даже у министра полиции есть свой экземпляр. Тут понадобится что-то похлеще. Пьяный торговец рыбой, от которого крепко несет его ремеслом, случайно спотыкается о сидящего Рапосо. Тот яростно пихает его, и торговец сердито чертыхается. Мило хочет вмешаться и тянет руку к своей витой трости, но одного этого движения уже достаточно. Пару секунд они смотрят друг на друга, затем торговец втягивает голову в плечи и убирается вон. Опытным глазом Мило замечает нечто увесистое в кармане своего приятеля. – Все еще носишь с собой двуствольный пистолет? Рапосо пожимает плечами: – Случается. – Знаешь ведь, что у нас в городе это запрещено. – Да, – равнодушно отвечает Рапосо. – Это я знаю. Они пьют молча, искоса поглядывая на посетителей, которые курят, болтают друг с другом, попивают вино. – Или вот еще что, – произносит наконец Рапосо. – Мои птички могут вляпаться в какую-нибудь историю с этим аббатом, который повсюду за ними таскается… Как тебе такой вариант? – Тоже неплохо, – кивает Мило. – На некоторое время это их задержит. И позволит конфисковать книги, бумаги и прочее барахло. – А что это может быть за история? Рапосо задумчиво хмурится. Затем делает глоток агуардиенте. – Шпионаж, – отвечает он. – В пользу иностранной державы. Мгновение Мило взвешивает все «за» и «против» новой версии. – А знаешь, – улыбается он, – это, между прочим, отличная мысль! – Мне тоже так кажется. Одна неувязка: Франция и Испания – союзники. – Ну и что? Донесем на них как на английских шпионов, и дело сделано. Рапосо снова задумывается. – Поможешь мне? – О чем речь! Это как раз по моей части, приятель. Для начала займемся ложными свидетельствами – в счет, как говорится, твоего аванса. Они чокаются. Рапосо что-то напряженно подсчитывает в голове: время, возможности, деньги. Все сильные и слабые стороны этого варианта. Мысль о том, что почтенных академиков обвинят в шпионаже, вызывает на его лице коварную ухмылку. – Сколько времени уйдет на это дело? – спрашивает он. Мило неопределенно разводит руками. – Все зависит от того, как быстро они будут действовать. И от заинтересованности, которую проявит ваше посольство. – Они члены Испанской академии. Уважаемые люди… У них рекомендательные письма от графа де Аранды. – В таком случае придется разыграть эту партию подальше отсюда… Представь себе: в придорожной деревушке пойманы двое английских шпионов! Вот жители-то удивятся… Комиссар сообщит мэру, или, наоборот, мэр запросит инструкции у Парижа, затем следствие, допрос… А багаж тем временем конфискован или вообще куда-то уплыл… – Книги могут попасть в руки какому-нибудь негодяю, который их присвоит или испортит, – заключает Рапосо, уловив мысль Мило. – Вот и договорились, приятель. – Тебе это кажется правдоподобным? – Вполне. Война с Англией нам сейчас очень на руку… А можно еще этой вашей, как ее, огненной воды? |