Онлайн книга «Тень мальчика»
|
– Во-первых – никому не слова, что я тебе звонил. Ни Лизиному отцу, ни, само собой, полиции. При таком условии мы сможем договориться. – Я хочу с ней поговорить. Разбуди ее. – А во-вторых, терпеть не могу, когда меня прерывают. С этой минуты ты будешь говорить, только когда я тебя попрошу. Молчи и слушай. Поняла? – Да. – Хорошо. Ты получишь Лизу, только мне нужно кое-что взамен… Эва молчала. Заставила себя молчать. – Мне нужен Катц. Почти уверен, что он где-то поблизости. Могу я с ним поговорить? Эва резко протянула трубку Катцу. В эту секунду она его ненавидела. Почему он опять появился в ее жизни? Как она могла позволить себе вляпаться во всю эту чудовищную историю? Катц взял трубку с чувством, что находится где-то вне своего собственного тела. – Да, – сказал он негромко. – Это я. Молчание. Только дыхание Клингберга. Потом голос, который он уже успел подзабыть за четверть века. – Данни? Не вчера это было. Данни промолчал – что на это скажешь? – Можешь присесть? Возьми бумагу и ручку, я должен дать тебе кое-какие инструкции. Катц подошел к столу с компьютером, вытащил из принтера лист чистой бумаги. Достал из кармана ручку. – Я готов. – Никакой спешки, Катц. Я тебе верю. Помнишь? Единственный человек, которому я по-настоящему верил… Опять эти слова, чуть по-другому сказанные… они ему опять напомнили что-то, только он не мог сообразить, что именно. – Нет, – сказал он вслух. – Не помню. – Нет? Тогда слушай. У меня здесь девчонка Эвы. И я готов обменять ее на тебя. Клингберг замолчал. Данни слышал только его дыхание. И где-то в глубине комнаты – заспанный детский голосок, который тут же затих, – видимо, Клингберг перешел в другую комнату. Голос его изменился, скорее всего, он теперь стоял в каком-то очень тесном помещении, рядом со стеной. – Что я должен сделать? – Я хочу, чтобы ты полетел в Доминиканскую Республику. Ты должен там быть, самое позднее, через три дня. – Я в розыске. – Это твоя проблема, не моя. Сейчас… – Он снова замолчал. Тишина. Катц представил, как страшно маленькой девчушке в обществе этого психопата… – Сейчас двадцать два ноль пять. Разница во времени минус шесть часов. Значит, ты должен быть на месте, самое позднее, в шестнадцать ноль пять ровно через три календарных дня. – Не получится. – Все получится. Импровизируй. На месте получишь дальнейшие инструкции. В прокатной конторе на твое имя будет заказана машина. Опять детский крик: «Папа!» – Клингберг, очевидно, вернулся на старое место. – Лиза проснулась, – сказал Джоель ласково. – Хочешь поговорить с мамой, Лиза? Подожди, сейчас она подойдет. Не дай бог, опять начнет заикаться. Надо держаться. Ради Лизы надо держаться. Она обеими руками прижала мобильник к уху. – Девочка моя любимая, это мама. Слушай внимательно. Что бы ты сейчас ни думала, все будет хорошо. Обещаю. Все будет хорошо. Лиза дышала, как набегавшаяся собачонка. – Успокойся, маленькая, это важно. Попробуй дышать. Как всегда. Ничего страшного. Обещаю. Я твоя мама, и ты должна мне верить. Лиза, как ей показалось, немного успокоилась. – А где ты, мама? – Дома. У себя дома. – А мои вещи целы? Нашла бакугана? – Нашла. Здесь все, как всегда. Я прибрала твою комнату, там теперь очень хорошо. Увидишь, когда придешь. Лиза тихонько заскулила, как от боли. – Я не хочу здесь жить, мамочка. – Я знаю. – А что теперь будет? – Ничего не будет. Скоро увидимся, тебе можно будет поехать домой. Может быть, не сразу, но в конце концов – обязательно. Обещаю. Не знаю, удастся ли нам еще поговорить по телефону, но главное – думай о приятном. О чем-нибудь очень приятном. Она не узнавала свой голос. На экране воображения проносились картинки, своего рода отчет о семилетнем пребывании Лизы на этой земле. С того мига, как она родила ее в стокгольмском роддоме в чудесный, искрящийся солнцем и снегом февральский день, и до последнего раза, когда она ее видела: на лестничной площадке у Улы. – Я очень люблю тебя, Лиза. – И я тебя люблю, мамочка. Эва заплакала, но тут же взяла себя в руки. Она почему-то решила, что Клингберг собирается продолжать разговор, сказать что-то еще. Вместо этого послышались короткие гудки. * * * Он ехал по Е-4 вдоль Веттерна. Висингё был похож на картонную модель острова, плывущую по озеру неизвестно куда. Движение спокойное, главным образом фуры. Нежно-зеленые откосы берегов. Не доезжая Гренны заехал на стоянку и съел захваченные бутерброды. Тонированные стекла внушали обманчивое чувство безопасности. Прокатную машину он должен оставить в Мальмё, просто бросить ключи в специальный ящик в прокатной конторе «Герц» – лучше не встречаться с людьми. Сейчас это очень важно – не быть узнанным. Во внутреннем кармане пиджака лежал паспорт, выданный российским консульством в Стокгольме на имя Игоря Либермана. Журналист, родился в Ростове в том же году, что и он сам. Билеты на самолет куплены на то же имя. Если кто-то начнет задавать вопросы, будет отвечать по-русски. Чемодан в багажнике упакован для отпуска – никаких сомнений не вызовет. Одежда, туалетные принадлежности, толстая туристическая брошюра «Доминиканская Республика». И миниатюрный спутниковый телефон, чуть больше спичечной коробки. Можно звонить откуда хочешь, хоть с Южного полюса. Так сказала Эва, раздобывшая это чудо техники где-то в тайниках оперативного отдела своего всемогущего управления. Рядом, на пассажирском сиденье, лежал паке – маленькая тряпичная фигурка. Зачем-то взял ее с собой. Он проехал Хускварну и Йончёпинг – почти слившиеся в один города, но продолжающие гордо носить древние названия, каждый свое. Тщательно соблюдал скоростные предписания. Включил радио – на тот случай, если будут передавать дорожную информацию. Посмотрел на уровень топлива – машина очень экономична. Осталось около двух третей, до Мальмё доедет без заправки. Дорога как-то сразу потемнела – он въехал в бесконечные еловые леса в Смоланде. К северу от Вернаму на дороге стоял полицейский патруль. Данни сжался – явление не такое частое, может, его уже каким-то образом выследили? Машина и два мотоцикла. Он рефлекторно отпустил газ и долго поглядывал в зеркало заднего вида – не погнались ли они за ним. |