Онлайн книга «Сегодня - позавчера»
|
Татьяна парилась одна, хотя желающих помочь было в излишестве. И только затем наступила очередь комсостава. Натаскали воды, заново растопили баню, стали ждать пара. Тут пристала наша медчасть, раскрасневшаяся, с распущенными мокрыми волосами: – Виктор Иванович, вам с вашими контузиями и ранами нельзя в пар. Я искренне удивился и возмутился, да сгоряча таким трёхэтажным матом, что Таня покраснела ещё больше. – Ты, дочка, иди, – приобнял её за плечи Бородач, – голову покрой, а то простынешь. Там, у меня в хате, сундук открой, подбери себе. Не стесняйся, это жены моей, сердешной. Ей уже не к чему, а тебе в юбочке по лесу студёному нельзя ходить, детей застудишь. – Каких детей, дед Саша?! У меня нет детей. – Вот и я о том же. Война-то войной. Мужичье это дело. А твоё дело – дети. Таня вскинула подбородок: – Что за патриархат?! – Таня, ну за что же нам воевать, как не за ваши ясные глаза, теплые… х-м… руки и за детский смех? Зачем тогда? Без этого любая победа – пуста, – вступился я. – А вы, больной, вообще… – казалось, она сейчас разревётся. – Дочка, я сам его попарю. Ему в сильный пар нельзя, это ты правильно говоришь, но вот без бани ему тоже нельзя. Очистить раны, прогреть, травками промыть, просушить. Глядишь – оклемается. Я смотрел на Александра Родионовича во все глаза. – Так ты, ваше высокоблагородие, ещё и ведун? – Ещё благородием назовешь – прокляну и сглажу. Я ведун, а ты будешь пердун. Лесник я. Травник. И «га-га-га» десятка мужицких глоток. Парил он меня долго. Что-то колдовал своими настойками, шептал какие-то наговоры и пел молитвы на забытом языке. Всё это было очень долго. Так долго, что я совсем потерял связь с реальностью. Последней чёткой мыслью было: «Хорошо ребята все помылись, и мы последние». На следующее утро я чувствовал себя гораздо лучше. Кадет доложил, что всё готово к выходу. Одного меня и ждали. Я его отругал – что за эгоизм из-за меня задерживать отряд? На что Кадет буркнул, что от моего самочувствия зависит успех всего похода, и я, оказалось, ценнее всего батальона. За что тут же получил подзатыльник и направляющий в дверь пинок под зад. Собрался я быстро – солдату собраться – только подпоясаться (Кадет уже всё собрал). Отправил разведчиков по указанному Бородачом маршруту (незаменимый проводник – этот лес знал лучше прелестей покойной жены). Вот и настало время пообщаться с моим Зеркалом. А что? Так и есть. Когда вы смотрите на себя в зеркало, вы чувствуете то же, что почувствовал я. Ему развязали рот, дали воды. – Я всё про тебя знаю. Почти всё, – сказал я ему (или себе). Чёрт, как так-то? КАК? Я в чужом теле, а в моём – кто-то. Не могу же я быть и там и там? – Поэтому не советую юлить, хитрить или врать. Советую отвечать. Будешь молчать – отдам тебя ребятам. Они хотят спросить тебя за ангельское создание по имени Настя. Какой-то шум. Что-то мелькнуло, Кадет сорвался с места. Ага, всё-таки пробралась, подслушивала. Ладно, пусть бежит Кадет. Я вздохнул тяжко. – Как ты сюда попал? – Я не знаю. Меня протрясла дрожь – это МОЙ ГОЛОС! Появилось сильное желание вырвать из этого тела глотку. Я опять глубоко вздохнул: – Опиши, как ты оказался здесь. Меня интересуют все обстоятельства. Ага, он был на машине. В командировке. Вёз какую-то хрень. За ним увязались бандиты, обстреляли, он свернул в лес, пытаясь оторваться. Они следом. Несколько часов он носился по лесным дорогам. Потом врезался в дерево, от удара потерял сознание, очнулся, выбрался из ма шины… – Стоп! Машина тоже здесь? – Ну да. – Бородач! Сюда! Леший! Бери людей и этого урода… – Я не урод! Я ударил его (себя?) в живот ногой. – Рот ему закройте! Идём искать машину и любые его вещи. Ни одна его пылинка не должна попасть в руки врага. – Да кто он такой? – Шпион. Очень ценный шпион, обладающий чрезвычайно ценными сведениями и сверхсекретным оборудованием. И даже если ничего из этого нам не достанется… Главное, чтобы врагу не досталось. – А откуда ты знаешь? Действительно, всё это подозрительно. Я помахал в воздухе рукой и глубоко втянул ноздрями воздух: – Предчувствие. Чую я. А вы не чувствуете? – Это Сидорчук. Это он воздух испортил. – Дураки, – пожал я плечами, но смеялся вместе со всеми. Они мне верят. В любой логичный бред поверят. Хорошо. Машину Времени нашли. Конечно, это был не «Делориан». Ни дока Эммета Брауна, ни ядерного флюктуатора. Обычная массовая «Шевроле» (шильдик на руле в виде косого креста), причём какая-то неказистая, хоть и большая. Таких моделей я не видел никогда, но по ощущениям – дешёвка. Машины преследовавших этот «Шевроле» бандитов не нашли. Даже следов не нашли. Был только двадцатиметровый след торможения «Шевроле». Получается, он «летел» с максимальной скоростью по дороге, дорога исчезла – кругом деревья и неминуемый удар, хотя два дерева он смог миновать. Капот машины смят, двигатель выведен из строя, водительская дверь распахнута. Я сел за руль. Мои бойцы сгрудились вокруг. – Что это за машина такая? – наконец не выдержал кто-то. – Шевроле, – ответил я, – американская. В свободную продажу ещё не поступила. Жаль, двигатель уничтожен – сколько бы мы усилий нашим конструкторам и народных денег сэкономили бы. Ладно, раскурочивай капот. Ничего не работает – аккумулятор надо проверить. Тут нас ждала удача – аккумулятор был цел, из пазов выскочил, клеммы слетели, но он был живой. Даже электролит не вытек. На заднем сиденье полно мусора (всякие блестящие предметы и фантики бойцы хватали, как сороки, и тянули в карман) – Алёшин, забыл, чем отличается солдат от мародёра? Немедленно пресечь. Среди мусора две сумки – одна с дорожным сухпаем, другая с одеждой, портфель с бумагами (бланки, накладные) и деньгами. Доллары-то я узнал, а вот рубли меня сильно озадачили. Это были не наши рубли. Хотя 2003–2008 годов печати. Что-то всё это не клеилось. Деньги другие, в конце двухтысячных бандиты без ментовской формы по дорогам не преследовали снабженцев (судя по накладным), неизвестная марка известного автопроизводителя, эти байки, что он натравил Бородачу. Меж тем вскрыли багажник – а там: ура! Несколько коробок с портативными радиостанциями «Моторола». Причём двух видов: побольше размерами – базовые ретрансляторы, поменьше – просто уоки-токи. Ни хрена себе! На весь наш отряд хватит. Эх, наладить бы производство в этом времени! В багажнике было ещё куча всякого канцтовара – бумага («Гляди какая белая!»), калькуляторы, ручки, карандаши и другая конторская мелочь, вроде скрепок, скотча. |