Онлайн книга «Чародей на том свете»
|
Молодой человек печально улыбнулся: – Привет и тебе, Ра-Атум Даниил! У меня послание к тебе и твоим друзьям. Он протянул археологу свиток папируса, скрепленный печатью. – Ух ты! – охнул Менес. – Так это же из Дворца Двух Маат! Данька развернул папирус. Написано было древнеегипетскими иероглифами. Он углубился в чтение. – Ну что там? – нетерпеливо бегал вокруг него Упуат. – Повестка. Через шесть дней нам надлежит явиться на Суд. Кириешко присвистнул. С судами лучше дела не иметь. Это он прекрасно усвоил как сотрудник правоохранительных органов. – Чего им от вас надобно-то? – недоумевал хозяин гостиницы. – Вы же живые, а туда только… ну, нашего брата приглашают. Эля в упор посмотрела на Александра, как бы пытаясь по его лицу прочесть, чем для них чреват этот вызов. Красавчик смущенно потупился. – Распишитесь, пожалуйста, в получении, – протянул он блокнот и уточнил: – Все четверо. Эля, Владилен Авессаломович и Даниил поставили свои автографы. Заминка вышла с Упуатом. – А мне как, языком лизнуть или отпечаток лапы поставить? – с издевкой поинтересовался волчок. Македонянин зарделся, яркие пятна румянца покрыли его щеки, шею и грудь – особенность, о которой писал еще Плутарх. – Дайте слово, – попросил. – Слово нетеру! – гордо выпятил грудь Проводник. Едва он это произнес, на блокнотном листке появилась четвертая подпись – имя Упуата, начертанное сияющими иероглифами и обведенное защитным овалом-картушем. – Ни хрена себе! – почесал затылок Кириешко. А Открыватель Путей самодовольно оскалил клыки и подмигнул всей честной компании – знай, мол, наших. – Тогда до встречи, – раскланялся Александр. – А стаканчик пропустить знакомства ради? – начал наводить мосты Владилен Авессаломович, беря парнишку под локоток. – Эй, Майонез, или как там тебя, живенько сообрази нам полянку! Менес тут же укатился в подсобку. – Я на работе, – заупирался грек. – Так и мы при исполнении, – не стушевался бравый капитан. – Элечка, детка, приглашай гостя дорогого. Эвенкийка фыркнула, но особенно выкобениваться не стала. Александр выглядел как фотомодель из глянцевого журнала, и поручение не было для нее неприятным. Подойдя к македонянину, она положила руку ему на плечо и ласково молвила: – И правда, отчего бы не отдохнуть с дороги? – Во-во! – радостно потер руки Кириешко, по-волчьи жадно наблюдая за первым фараоном Египта, ловко сервирующим стол. – Под водочку, да селедочку, да огурчики малосольные. Смакота! В рабском ошейнике жилось несладко. Капитан уже чуток подзабыл, как выглядят нормальные человеческие закуски. Упуат с отвисшей челюстью созерцал картину подкупа должностного лица. Ну, эти русские! Вот проныры. Особенно военспец. В конце концов, неплохое вложение капитала этот капитан Кириешко. Через каких-то полчаса мосты были наведены. Владилен Авессаломович, растроганно похлопывая Александра по плечу, называл его Саньком и все принуждал выпить с Элей на брудершафт. Грек поотнекивался, поотнекивался, да и согласился. – Раз, два, три! – отсчитывал капитан продолжительность поцелуя молодой пары, при этом подмигивая насупившемуся Горовому. «Фу, ревновать к покойнику?» – успокаивал сам себя археолог, но помогало, прямо скажем, слабовато. Еще и Эля, как назло, хохотала и щебетала без умолку. И знай подкладывала гостю то финик, то маслину, то куриное крылышко пожирнее. «Вот дуреха-то. Перебрала на радостях». В это время в пиршественный зал влетела странная птица размером с голубя и с виду тоже похожая на обычного сизаря, но при этом с человеческой головой. Такие здесь прежде Даньке не встречались, но он знал, что подобное создание зовется «Ба» и является воплощением души какого-нибудь усопшего. Пташка уселась на плечо Александра и принялась что-то сердито щебетать ему на ухо. Тот мгновенно протрезвел (волчок даже обзавидовался, глядя на такое мастерство) и засобирался, отнекиваясь от настойчивых предложений Кириешко выпить на посошок и взять с собой чего-нибудь на зубок. – Погоди! – уже на пороге догнал его Данила и тронул за плечо. – Не знаю, будет ли возможность спросить при следующей нашей встрече… Он замялся, и молодой человек вопросительно взглянул на него сине-зелеными глазами. – Отчего ты… умер? Так ведь никто и не знает до сих пор… Судебный исполнитель склонил свою белокурую голову и внезапно заалел, как маков цвет. – Пить надо было меньше, – сказал вполголоса, со вздохом кивнув в сторону продолжавшегося застолья. Махнул рукой и быстро вышел, оставив потрясенного археолога стоять с широко открытым ртом. Он так и простоял, дивясь простоте разгадки исторической головоломки многовековой давности, пока его не вывел из ступора голос Эли: – Вижу двоих мужчин: одного с головой птицы, другого с головой барана, восходящих вместе с нами на какую-то ладью… – Великий Дуат! – пролаял волчок. – Так это ж Хнум с Тотом, клянусь потрохами Апопа! И понеслось. На столе лежали скомканные листы географических карт. Товар у братьев Карбофосе оказался и в самом деле весьма качественный. Всего за каких-то пятьдесят мани им достались превосходные карты запретной зоны Шестого Часа. Причем не простые, а магические – с многоуровневыми изображениями, возможностью увеличить изображение нужного объекта и обширной информацией в приложениях. Были там и сведения об охране объектов, о подъездных путях и прочем. Эля, скептически потрогав карты, лишь пожала плечами, зато Упуат только что не облизывал в восхищении волшебные листы. Возможно, карты были кем-то выкрадены из Дома Сохмет или Дома Хатхор (они вроде увлекались подобными штучками), но сейчас друзьям было наплевать на их происхождение. – Проходим вот сюда, используя ваш амулет. Аккурат в получасе от тюрьмы, где томятся ваши друзья, уважаемый Упуат Дуатыч, – так, на русский манер, капитан предпочитал именовать опального бога. (А все пошло с того, что на вопрос Кириешко о том, как звали его отца, неудобно же, дескать, к такой уважаемой личности не по отчеству обращаться, волчок уклончиво ответил, что родителем его был Великий Дуат). – Тут главный вход – пройти его без шума будет нелегко… Нетеру насторожился и зарычал. – Но возможно… – поспешил успокоить волчка Владилен Авессаломович. – В трех километрах от лагеря алхимическая лаборатория. Хотя по-прежнему числится объектом особой важности, но почти заброшена. Охрана – от силы пара-тройка вечно пьяных кентавров. |