Онлайн книга «Юность Барона. Обретения»
|
— О как? И где же он? — Я у Барона на уме не был, а в свои планы он никого не посвящает. Просто обмолвился Хрящу, что какое-то время в городе не будет, и свалил. — Когда? Какого числа? — Да вот как на следующее утро из Орехово на электричке укатил, так с тех пор — ни слуху ни духу. — О-очень интересно. А ты случайно не в курсе: нет ли у Барона шрама на левом бедре? — Ты никак глумишься надо мной, начальник? Я под хвост не балуюсь и к тому, что там на заднице Барона помещается, интереса не имею. — Ну извини. Это я не подумав шлепнул. — Да уж. — Слушай, а он вообще как? Сильно кашляет? — Не понял? — Ну, знаешь, как это обычно у туберкулезников бывает? Затяжными приступами, с кровью в платок? — Кто туберкулезник? Барон? Я тебя умоляю, начальник. Да он здоровее нас с тобой обоих взятых! — Даже так? Хм… Ну тогда последний вопрос: баба какая у него в городе имеется? — А я знаю? Правда, той ночью, на даче, он таки Любку покрыл. Причем по утряни они вместе и свалили. — Что за Любка? — Да так, шмара одна, с Балтов [20] . Но — форсистая, с гонором. Абы кому не дает. — А на Балтах где? — Точного адреса не знаю. Помню только, что на Шкапина, дом сразу за баней. — Любка. За баней. Чертовски интересно… Глава третья
Отстояв очередь и заполучив две заветные пол-литровые кружки, Барон сдунул пузырчатую, стекавшую по стеклянным граням пену, с наслаждением сделал первый большой глоток и лишь после этого отошел от ларька. Еще не было и четырех, но все уличные стояки [21] уже плотно оккупировали окрестные работяги и пейзане. Посему Барон направился к раскидистой, дающей густую тень иве, присел под оной на чемоданчик, а кружки поставил прямо на землю. Неспешно потягивая пивко, он поймал себя на мысли, что со стороны смотрится праздным отпускником, хотя за всю доселешнюю жизнь именно в такой роли побывать ему ни разу не доводилось. Да и, пожалуй, вряд ли когда придется. Требовалось принять решение. Либо задержаться в Галиче до завтрашнего утра, чтобы переговорить с вышедшим на работу путевым обходчиком дядей Пашей и навестить бюллетенящую тетю Шуру. Или же прямо сейчас отправляться на вокзал, брать билет на ближайший проходящий до Перми и выдвигаться на розыски Самарина. Второй вариант смотрелся предпочтительнее. Во-первых, в успех опроса старожилов верилось не особо. Во-вторых, насколько он смог убедиться, не то что приличной — просто гостиницы в Галиче не было. А перспектива провести ночь в Доме колхозника не впечатляла. И еще не факт, что там сыщутся свободные места. За одним из столиков сосали пиво двое аборигенов, изредка бросая в его сторону косые взгляды. В одном, что помладше, Барон распознал сиделого. Второй, явно солирующий в этом дуэте, представлялся менее отчетливо и мог оказаться как блатным, так и всего лишь рядящимся под знающего фраер-ком. Но то, что оба не принадлежали к рабоче-крестьянской прослойке, тут, что называется, к бабке не ходи. Опять же морды нехорошие. Тревожные у обоих морды. Косые взгляды оказались неспроста. Некоторое время спустя тот, который помладше, что-то сказал напарнику и, получив в ответ утвердительный кивок, отставил кружку и ленивой походкой, вразвальцу, подошел к Барону. Заговорил с места в карьер, сверху вниз: — Приезжий или баба из дому выставила? — Допустим, приезжий. — И откель будешь? — Допустим, из Ленинграда. — А! Город над вольной Невой. Слыхал, но не бывал. Ты как: в гости или в командировку? — А ты как? Всегда такой любознательный или только по средам? — Нормалёк! Чую — споёмся. Рупь добавишь? За беленькой метнусь. Лакануть охота — аж в ноздрях звенит. — А ты высмаркивайся чаще. За какие грехи загорал? — Не понял? На мне росписи вроде как не наблюдается? — Не наблюдается. Но рефлексы и семантика речи выдают. — Чего сказал? — Да ладно, сплюнь и разотри. Так за что чалился? Местный осклабился: — По пьяни не в то отверстие сунул. Ночью показалось — ЛЮБОВ. А утром ЛЮБОВ с участковым растолкала. Оказалось, что показалось. — Нехорошая статья, — покачал головой Барон. — А по хорошей я позапрошлый раз ходил. — Кучеряво живешь. — Живем — гудрон жуём. Так чё насчет рубля? Пиво без водки, что хрен без молодки. Кстати, если молодка требуется, могу раздобыть. «Нет охочей до яиц наших галичских девиц». — Как тебя кличут, добытчик? — Для своих Пичугой прозываюсь. Для приезжих — Павел Тимофеевич. — Предлагаю встречный, Павел Тимофеевич, вариант: я даю тебе рупь, а ты за это перестаешь заслонять мне солнце. Местный набычился: — Не уважаешь, то исть? Брезгуешь? Нехорошо. — Ну извини. С некоторых пор взял за правило: заочно не уважать. — А заочно — это в какой стороне? — Коли в самом деле интересно, посмотри в Большой советской энциклопедии. На букву «зэ». — Я гляжу, борзый ты хлопец, ленинградец? — Так ведь в нашей жизни по-иному некомфортно, нет? — Тоже верно. Ладно, гони рупь за вход — и расходимся как в море корабли. Барон вынул из внутреннего кармана портмоне, достал рубль и протянул Пичуге. Естественно, в иной ситуации он влегкую мог показать докучливому аборигену зубы. Но лишние хлопоты в нынешнем транзитном статусе представлялись нежелательными. — Премного благодарны. — Мой тебе совет, Павел Тимофеевич: в следующий раз, когда ЛЮБОВ покажется, перекрестись сперва. — Пробовал. Не помогает, — усмехнулся местный и все с той же развальцей направился обратно к столику, затянув глумливо: Ты, конек вороной, передай, дорогой, что я ба́бов люблю, даже очень… |