Книга Жизнь прошла мило, страница 19 – Татьяна Луганцева

— Какой-нибудь плакат! Бумага! Есть?

— Нет, — растерялась продавщица.

— У меня есть для вас кое-что большое.

В ответ на вопли к Яне приблизился мужчина подозрительного вида и показал на собственную ширинку. Яна, не долго думая, пнула его ногой и продолжила:

— Ну, может, хоть что-нибудь найдется?

— Календарь есть… — Продавщица покосилась на корчащегося от боли мужика.

— Большой?

— Да…

— Давайте! Один! И фломастер поярче! — выкрикнула Яна.

— Сумасшедшая, — прокомментировала дама, но замолчала, поймав взгляд серьезных синих глаз. Видимо, она испугалась, что эта высокая девица сейчас так же легко вмажет и ей.

Однако Яну ждало разочарование. Обратная сторона календаря оказалась черной. Оставался только один шанс — написать на лицевой стороне. Продавщица листала, Яна отрицательно качала головой, поминутно оглядываясь. Пестрые котята и щенки в цветах, темные автомобили… и вдруг мелькнуло обнаженное тело не успевшей загореть бабы.

— Вот! Ее! — закричала Яна, затылком почувствовав, что пассажиры самолета из Копенгагена уже выходят. Она схватила черный фломастер и размашисто по белым телесам, вернее, грудям, написала на английском: «Евгений Сальме». Расплатилась и побежала встречать рейс.

Яна старалась не думать, как она выглядит. Высокая, в коротком платье, губы накрашены красной помадой, в руках плакат с голой теткой, у которой на одной сиське написано «Евгений», на другой «Сальме». Очень оригинально. Наверняка такого способа встречать прилетевших гостей столицы в аэропорту еще не видали.

Дальше было интереснее. У Яны сложилось впечатление, что она встречает всех пассажиров этого рейса, потому что абсолютно все они смотрели на нее. И все мужчины спрашивали, не их ли она встречает? Среагировали и некоторые женщины:

— Совсем обалдели эти проститутки! Даже до гостиницы добраться не дают! Ловят сразу у трапа самолета! Слышала, что в Шереметьево полно шлюх, но не думала, что все так запущено! Небось рекламирует своих девочек!

Яна покраснела и решила придумать что-то, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Единственное, что пришло ей на ум, это попросту оторвать голову голой красотки, чтобы она не так бросалась в глаза. А получилось еще хуже. Теперь голое тело с огромными грудями сверху дополняла бледная и припухшая физиономия Яны. И наверняка любой сказал бы ей, что в первоначальном варианте было намного скромнее. Пассажиры смеялись и показывали на нее друг другу. Уши у Яны пылали.

— Эй, красотка! — донеслось до нее. — Из какого коровника вышла? А у тебя самой такие же? Чего плакатиком прикрылась-то?

Кровь ударила ей в голову от ярости. Она накинулась на мужчину, оскорбившего ее, с кулаками. Вдруг кто-то удержал ее на месте. Яна перевела дух и зло уставилась на человека, помешавшего ей стать убийцей.

Высокий молодой мужчина держал ее за руки и улыбался. Темные выразительные глаза, светлая кожа. Красивый парень. Яна почувствовала, как ее обволакивает взгляд мужчины, она проваливается в него, как в черную дыру. Сама не низенькая, она смотрела на незнакомца снизу вверх…

— Вы в порядке? — спросил мужчина.

— Кто? — замешкалась Яна, пытаясь поднять упавший плакат.

— Вы.

— Я? — Яна явно тупила, не зная, как себя вести. — Я всегда в порядке!

Мужчина бросил на нее насмешливо-оценивающий взгляд.

— Плакат многообещающий!

Яна вспыхнула и скрутила календарь.

— И вы туда же! Не про вашу честь! Проходите мимо! — огрызнулась она. Если сейчас он скажет хоть слово о том, что ее фигура не идет ни в какое сравнение с достоинствами этой красотки, то она, совершенно никого не стесняясь и не думая о приличиях и правилах поведения в международном аэропорту, врежет этому красавчику аккурат промеж ног. И сделает это с большим удовольствием. Однако незнакомец промолчал.

«Чувствует, гад, опасность», — подумала Яна, и зло прикрикнула:

— Отойди! Не загораживай! Не видишь, я человека встречаю?

— Я вижу, — кивнул он. — Даже сомневался, стоит ли подходить к тебе, хоть я не из пугливых… И вот я здесь! — Голливудская улыбка осветила его лицо.

— Вот я не поняла, — подбоченилась Яна. — Тебе чего надо? В глаз дать? Так это я могу!

Она бросила растерянный взгляд по сторонам — эх, пропустила Евгения!

— Да, решительности тебе не занимать. — Мужчина стал серьезным. — И сообразительности тоже. Позвольте представиться — Евгений Сальме. А ты кто, прекрасная незнакомка?

Яна удивилась:

— Ты? Это правда ты?

— Я… Показать паспорт? — похлопал себя по карману мужчина.

— Не надо… Но…

— Что? — Он не понимал, почему она так растерялась.

— Я не думала… Вернее, мне казалось, что это будет человек, плохо говорящий по-русски… — стала оправдываться Яна.

— Это мой родной язык, — улыбнулся Евгений.

— …низенький и толстый… — продолжала Яна.

— Ну, извини, что не оправдал твоих надежд. — Евгений засмеялся.

— …в старомодном плаще и нелепой шляпе в клеточку… — не могла остановиться Яна.

— Прости. Если можешь, конечно, — развел он руками. — Предпочитаю спортивный или классический стиль в одежде. Шляпы не ношу.

Яна покраснела.

— Я тут… Я же вас и встречала! — обрадованно сообщила она.

— Я понял уже! Очень оригинальный способ, — покосился он на скрученный плакат в ее руках.

— Я торопилась… Мы незнакомы… Купила календарь… А что? — перешла она в наступление. — Цель-то достигнута! Вы… Ты нашелся!

— Тебя трудно было не увидеть! Я понял… Хорошо, что на календаре не негритянки, — сказал Евгений, широко улыбаясь.

— Это точно! — хихикнула Яна.

— Я общался с Клавдией Ивановной, знал, что она женщина преклонных лет, и был несколько удивлен…

— Я ее соседка. Яна Цветкова.

— Очень приятно. Я…

— Я знаю! — оборвала датчанина Яна, хватая его за руку и устремляясь к выходу из аэропорта.

На Евгении были темные джинсы, дорогие кожаные ботинки, черная трикотажная водолазка и темно-коричневая легкая куртка с эмблемой какой-то фирмы на нагрудном кармашке.

— Ты легко одет… Это в Дании, наверное, в марте уже весна.

— А здесь холодно? Сейчас в Европе аномально теплая температура. Просто жара! Все-таки я уже забыл, что такое суровый русский климат, — вздохнул он.

— У нас в марте еще зима, порой холода продолжаются до середины апреля, да и климат с каждым годом становился все холоднее — уж и не знаю, в чем причина, версий много. Все суровее и суровее… — ответила Яна. — Каждый год по-разному, как повезет.