Онлайн книга «Девичьи игрушки»
|
Так и привел к нужному дому. А тут уж и они не сплоховали. Разрушили поганское капище, а всех злодеев повязали и отправили на съезжую. Врата? Их-то сровняли с землей в первую очередь. Книга? А вот она, к сожалению, исчезла. Сколь ни искали – будто испарилась… Старик, убитый Иваном? Почему убитый? Никто его не убивал. Сам окочурился с испугу, разбитый апоплексическим ударом. Ежели не верится, то сам и может в том убедиться, заглянув в епархиальную часовню, куда велел отнесть тело владыка. (Все ж таки фельдмаршал и кавалер, соратник Петра Великого, негоже без христианского обряда хоронить таковую персону.) Чудесные превращения? Преосвященный пояснил, что все сие суть действие чародейских зелий, коими опоил Ивана старый колдун. Ничего такого и в помине не было – одни видения воспаленного мозга. Они вот приготовили для столичного гостя специальную настоечку успокоительную. Попьет месячишко-другой, и все забудется. Как рукой снимет. А то, что глаза болят, тут они ничего сделать не вольны. Вероятно, отрава каким-то образом подействовала на его зрение. Ничего, что еще так отделался. А то ведь и вовсе жизнью поплатиться мог за то, что разворошил змеиное гнездо… – А ты ведь мне еще с нашей первой встречи приглянулся, – не открывая глаз, промурлыкала Брюнета. – Это там, в лесу? – вспомнил о разбойничьем притоне поэт. – То был второй раз, – обвила руками его шею, прижалась всем телом, так что парню вмиг стало жарко. – Когда же? Рука шаловливо поползла к чудному бархатному бутону, норовя сорвать. – Год назад. Помнишь машкерад у Разумовского? Ты был там, кажется, вместе с Ломоносовым? Как?! Прелестная Маска?! – Так то была ты?.. Племянница… Она быстро прихлопнула его рот прелестной, но довольно тяжелой ручкой. Иван, разумеется, предпочел бы поцелуй. – Я так хотел с тобой потанцевать тогда… – И я, – призналась красавица. – Отчего же так быстро удалился? Только не поминай про суконное рыло в калашном ряду! Ни за что не поверю, что такой храбрый парень, как ты, кого-то испугался, пусть и самого канцле… Ой! – В лесу был не второй раз… – решился наконец проверить свои догадки Барков. – Что? – не поняла Брюнета. – Видел тебя еще однажды… В Питере, на мосту… под конвоем… Попал ли? Ужель ошибся? …Аристократический овал лица с впалыми щеками и чуточку высоковатыми скулами. Страдальчески стиснутые вишни-губы. И глаза… Исполненные муки, мольбы и вместе с тем всепрощения… – А… – погрустнела девушка. – Меня тоже схватили по делу дяди. Слава богу, удалось бежать. Иван помрачнел и начал выбираться из постели. Все чудесное когда-нибудь да кончается. Увы. – Тебе надобно бежать из России, – глухо вымолвил приговор своему недолгому счастью. – Оставаться здесь – значит подвергнуть себя смертельной опасности. Твой дядя арестован. Помочь не сможет. А Приап… Шувалов, чтобы добыть улики против смертельного врага своего, на все решится… – А ты? Подошла к нему со спины и обняла. По тому, что не возразила, поэт понял, что мысль о побеге не была для нее нова и неприемлема. – Что я? Мне ничего не сделается. Кто я для Шувалова? Так, тля. Вернусь к своим фолиантам, летописям, переводам. И… стихам… Кстати… Он взял со стола тетрадь (ту, вторую). – Хочу подарить тебе на память… Такие вирши, конечно, негоже читать добропорядочным девицам… – Где ты тут видишь добропорядочных? – подбоченилась девушка, бесстыдно выставив напоказ все свои прелести. – Вот-вот… – улыбнулся Барков печально. – Здесь описано все, что нам пришлось пережить… И еще кое-что… Ты уж сохрани… – Но мы же не собираемся расставаться прямо сейчас, а? – Шаловливая ручка нашла любимую девичью игрушку. – У нас еще ведь есть чуток времени?.. – Берегите ее, барон, – протянул на прощанье руку офицеру и кивнул на карету, где за решетчатым стеклом виднелся профиль Брюнеты. – Иероним, – ответил тот крепким мужским рукопожатием. – Тогда лучше по-нашему, Ерема. Оба рассмеялись коротким, невеселым смехом расставания. – Вы уж меня простите, господин копиист… – Иван. – Gut, но тогда тоже по-нашему, Иоганн. Простите меня… Пристав замялся. – За то, что вы шпионили за мной? Виноватый кивок. – По заданию Шувалова? Еще один. – Но почему именно вы? Неужели под рукой графа не нашлось никого другого? – А моя репутация? Самый правдивый человек на земле! – потешно кривляясь, произнес барон с едким сарказмом. – Более подходящей фигуры для такого дела трудно было найти. Представьте, ведь меня по бумагам уже несколько лет нет в России. Ну да, и Иван вроде бы слыхал, что барон, довольно известная в Петербурге личность, ушел в отставку и вернулся к себе на родину еще года три назад. – На самом деле мне было поставлено условие: найти старика и его Книгу и привезти их в столицу. Лишь после этого российская граница для меня становилась открытой. Зачем они понадобились Шувалову, ума не приложу. Потом поступило задание найти что-либо, компрометирующее канцлера. – Не боитесь, что граф передумает и не захочет вас отпустить? Вы стали опасным свидетелем. – Я? – удивился немец. – Да кто ж мне поверит, даже вздумай я болтать? Лошадь, привязанная к кресту колокольни? Искры из глаз, способные воспламенить порох? Собака, вывернутая наизнанку? – Да уж, – не нашелся что ответить поэт. – И все ж я благодарен Господу за то, что довелось все это пережить, – стал одной ногою на ступеньку кареты барон. – За то, что я встретился с вами и… Кивок в сторону окна с профилем. – Ах да! – спохватился Барков. – У меня ведь и для вас есть подарок! Держите! Протянул нечто большое, покрытое платком. – Что это? – заинтересовался барон. – Всего-навсего наш с вами спаситель! – сдернул покрывало Ваня. Marlbr-rough s'en va-t-en guerre, Ne sait quand r-reviendr-ra!.. – Благодарю! – расчувствовался бывший в-ский пристав. – Но пускай он лучше достанется ей. Мне и Книги довольно. – Ладно… – пожал плечами господин копиист. – Вам виднее… …– Ладно… – Лицо Приапа стало прежним: серьезным и непроницаемым. – Записке твоей я, разумеется, ходу не дам. Ибо наврано там столько, что за год лопатой не разгребешь. Надо же! Люди, выходящие из черных зеркал и как две капли воды схожие с императрицей, великим князем со княгинею… Горазд же ты, братец, огород городить. Небось, как всегда, с пьяных глаз писал? |