Онлайн книга «Девичьи игрушки»
|
Господин копиист мгновенно потерял голову. Стал столбом возле стены и принялся пожирать свою прелестницу жадным взором. К нему подходили знакомцы, пытаясь расшевелить. Приглашали на партию в фараон, на чашу вина. Перед носом томного молодого человека вились стайки красавиц, стараясь обратить на себя его внимание. А он стоял и стоял, пожирая несытым взором темные вьющиеся пряди, ниспадающие на белоснежные плечи. Вывел его из такового полусонного состояния все тот же Михаила Васильевич. – Что, друг Ваньша, гляжу, понравилась тебе канцлерова племянница? Словно ушатом холодной воды окатил. – Канцлера? – Ну да, его сиятельства, графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, сенатора и кавалера. Только намедни откуда-то из провинции приехала. Это ее первый выход в свет. Хороша Маша, да не наша! То-то и оно, что «не наша». И не будет таковой, как Иван не тужься. Все верно, надобно рубить сук по себе. Не суйся с суконным рылом в калашный ряд. Почти тут же и забыл о Маске… С Брюнетой, получается, у него третий случай. А ведь Бог любит троицу. Ужель и в этот раз все обернется ничем? Нет, невозможно. Никак нельзя этого допустить. К которому влечет мысль токмо естество, Сладчайший бы покой явило вещество, Когда бы только нам был общий, а с любезной, Без коей одному быть может ли полезной, Мы будем жить в одном веселии с тобой, Счастливым я с тобой, ты чтима будешь мной… Мечты, мечты… Протяжный заунывный вой спугнул сладкие грезы. – Беда, барин! – ойкнул с облучка кучер. – Никак, волки настигают! Господи, этого еще только недоставало. Тревожно пошарил под сиденьем. К счастью, коробка с пистолетами была на месте. Равно как и пороховой припас. Поправил и шпагу. Хотя, конечно, не доведи бог, чтоб пришлось пустить ее в ход. Вряд ли он продержится Долго один против целой стаи. Пусть даже и небольшой. С серыми лучше держаться на расстоянии. Но с чего бы волкам нападать средь бела дня? Да еще почти вплотную к людским поселениям. До Фарафонтова монастыря оставалось верст шесть или семь. Авось и удастся уйти от погони. – Поддай, голубчик! – крикнул Иван вознице. – Только на тебя вся надежда. И на твоих лошадок. – Да я что ж? И лошадушки, слава богу, справные. Дивно, что даже не брыкаются и не всхрапывают. А ить волки гонят. Точно, удивительно. Обычно лошади, учуяв серого разбойника, ведут себя не так спокойно. Господин копиист высунулся в окошко. Кибитка мчалась вдоль заледенелого озера. По левую руку темнел лес. Четвероногих преследователей не прослеживалось. Полно, да не померещился ли им с мужичком вой-то? Ага, если бы да кабы! Вот снова заскулило, заукало. «А-у-у-у! А-у-у-у!» И следом… лай. Обычный, собачий. Но какой-то тихий и несмелый. Как бы сомневался зверь – брехать или нет. Что за чертовщина?! Откуда здесь взяться собакам? Разве что свора одичавших обнаружилась. Однако час от часу не легче. Что дикий волк, что дикая собака – один хрен. – К лесу гонят! – встревожился мужик. – Что-то я ничего не вижу! – нахмурился молодой человек, да и взглянул окрест по-особому… Вот и погоня, словно из преисподней, объявилась. Десятка два или и того больше крупных псов рыжего окраса бежали по обе стороны кибитки. Держась на расстоянии в пол собачьего прыжка. Острые морды со злобно ощеренными клыками повернуты к саням, на которых притаились испуганные люди. Отчего ж не нападают? Каков у них план? И почему их не видно обычным зрением? С минуту поколебавшись, Барков решил пустить в ход пистолеты. Однажды не подвели, помогут и во второй раз. После происшествия с лесными разбойниками он немного поупражнялся в снаряжении своего огнестрельного оружия. Научился довольно быстро его перезаряжать. Но это если будет хоть малейшая возможность передышки. Здесь же, как он чуял, таковая может и не представиться. Раскрыл окошко и прицелился в одного из псов. Хорошо бы попасть в вожака, да поди ж тут разберись, кто из них предводительствует стаей. Громыхнул выстрел. Ух ты, попал! Рыжая тень, не издав ни звука, повалилась в снег. И на ее месте тут же возникла другая. Как головы гидры, подумалось поэту. Разрядил и второй пистолет. С тем же результатом. Ничего, ничего. Не мытьем, так катаньем. Двумя-то все едино меньше стало. А пуль и пороху у него станет. Спасибо графу Шувалову! Ровно знал, с чем Ивану столкнуться придется. А пожалуй, что и догадывался. С его сиятельства станется. Одним словом – Приап! Еще два выстрела – и еще два рыжих призрака долой. Размыслили, наверное, и псы, что так-то их перещелкают одного за другим. Недаром же собака – самый смышленый на земле зверь после человека. Разом оставив свой прежний план, они начали сжимать кольцо вокруг кибитки. Промчав по инерции еще пару саженей, лошади стали на месте, будто вкопанные. А псам того и надо было. Вот один из них, сначала присев на задние лапы, устремился в прыжке, нацеливаясь прямо на лошадиную холку. И упал, кровеня снег, сбитый метким кнутовищем возницы. – Да ты, брат, мастак! – похвалил Барков. – Могем малость, – скромно ответствовал мужичок, доставая откуда-то увесистый кистень. – Ты уж в случае чего не выдай, барин! Хитро подмигнул седоку, поигрывая запретным оружием. – Чего там! – перемигнулся в свой черед Иван. – Держись! Еле успели поддеть следующего нападающего. Так вот еще ничего. Когда нападают поодиночке. Нежели им взбредет в головы кинуться всем разом? Задавят же своей массой. Ну вот, что называется, накликал. – Давай спина к спине! – Вылез на облучок. Приготовил и пистолеты, и шпагу. – У тебя там еще одного кистеня часом не припасено? – пошутил невесело. – Токмо дубина, – ощерился возница. – О, сейчас все скопом пойдут! Держись, барин! Бах! Бах! – отгрохотали пистолеты. Вжик! Вжик! – запела юркая шпага. Гух! Гух! – забасил кистень. Брызги крови, ошметки мяса летели в разные стороны. Крупный кобель уставился прямо в глаза поэту. Тяжелый, пристальный и какой-то глумливый взгляд. Точно оценивающий. Стоит ли с тобой вообще связываться? Достойный ли ты противник или так, одно недоразумение, мелкая и надоедливая блошица, которую можно запросто вычесать из шерсти? |