Книга Дневная битва, страница 119 – Питер Бретт

– Гаред, если граф пожалует тебе мундир и титул, не соглашайся сразу.

– Почему? – Гаред не счел нужным говорить тихо.

– Потому что заложишь наше войско, болван. – Рожер подошел с другого бока и тоже высказался негромко, чтобы никто не услышал.

Гаред обратил на жонглера свирепый взгляд:

– Я и для тебя потешный бугай? Меченый наказал мне присматривать за тобой, Рожер, пока его нет. Я поклялся солнцем и пообещал исполнить. Заступал дорогу демонам, красийцам и одному Создателю ведомо кому еще!

Он вдруг надвинулся, и Рожер, меньший ростом и еще секунду назад напыщенный, отпрянул, устрашенный.

– Но он не наказывал кормиться твоим дерьмом, и ты распоясался. Я понимаю так: раз он в городе, мое слово сдержано и делу конец. Теперь берегись, увечная мелочь! Знаешь, что будет, если еще раз назовешь меня болваном? Зубы выбью! – Он облизнул два пальца и поднял повыше, ловя на них солнце, что сияло над графскими стенами. – Клянусь солнцем.

– Гаред, – осторожно заговорила Лиша, а Рожер оцепенел. – Ты совершенно правильно злишься. Мы принимали тебя как нечто само собой разумеющееся, и я, со своей стороны, прошу прощения. Иногда я виню тебя в том, что моя жизнь пошла наперекосяк, но если говорить откровенно, то ты не совершил ничего такого, чего не делали миллионы других парней. Я прощаю тебя. Ты много раз искупил вину.

– Так оно и есть, провалиться мне в Недра, – буркнул Гаред.

– Но Рожер говорит дело, – продолжила Лиша. – Позволить графу присвоить тебе титул все равно что назвать лесорубов частью энджирской армии.

– А разве это не так? – пожал плечами Гаред. – Вы думаете, я слепой, но мне сдается, вы забыли, на чьей мы стороне. Любитесь с красийцами и забываете, кто помог нам в минуту нужды.

– Уж точно не герцог Райнбек, побери меня Недра, – сказал Рожер.

– Это понятно, – кивнул Гаред. – Нам помог Избавитель. Сегодня Меченый разрешает графу править Лощиной, и меня это вполне устраивает. Завтра он прикажет срубить графу голову, и я срублю.

– И все лесорубы с тобой заодно, – с отвращением отозвалась Лиша.

– Да. Они идут за мной, Лиша. А не за тобой. – Он кивнул на Рожера. – И не за мальчишкой-скрипачом. Вы можете идти собирать травы и играть кадриль. Люди это поняли.

– Помоги нам Создатель, – пробормотала Лиша, когда он отвернулся и устремился вперед.

– Лощина изменилась, пока вы странствовали, госпожа.

Тамос занял массивный трон, что стоял на возвышении в дальнем конце зала для приемов. Стены и высокий потолок, еще не достроенные, местами представляли собой голые доски и балки, обернутые плотной парусиной. Дышалось трудно от пыли и запаха бетунной смеси, который Лиша воспринимала острее из-за головной боли. Под ногами хрустели свежие опилки. Тем не менее зал поражал размерами и обещал превратиться в нечто сногсшибательное.

Граф оделся в согласии с властным положением. Он был при полном доспехе, копье – под рукой. Безукоризненно ухоженная бородка подчеркивала красивую линию челюсти, талия узка, а плечи широки. Он выглядел поистине благородным воином. Рядом стоял слуга, держал графские шлем и щит, как будто его господина могли в любую минуту призвать на бой.

Одесную Тамоса находился рачитель Хейс – человек, которого месяцы назад посулила Арейн. Она сказала, что он искренен в вере и справедлив, но в душе энджирец.

Мать-герцогиня заправляла всеми делами энджирцев с их ведома и без оного. Лиша лично убедилась в могуществе этой женщины во время последнего посещения двора. Герцога и старших принцев держал в узде ее первый министр Джансон, но Лиша давно заподозрила, что младший подчиняется непосредственно ей.

В тот раз Арейн пообещала прислать Тамоса и солдат, но умолчала, что сделает его графом.

«Мне следовало предвидеть этот ход, – подумала Лиша. – Она снова оставила меня в дурах даже после того, как распекла и посоветовала поспевать за танцем».

Перед троном за маленькой конторкой устроился лорд Артер, он держал перо, перед ним лежала раскрытая счетная книга и стояла полная чернильница. Капитан Гамон встал слева, расправил плечи и упер копье в пол. Позади него виднелся пехотинец со шлемом и щитом.

– Похоже, что изрядно, ваша светлость, – присела в реверансе Лиша. – Обычно мы не целимся в наших граждан из луков, когда они возвращаются из странствия.

– Наши граждане не имели обычая отправляться во вражеское гнездо без разрешения короны, – ответил Тамос.

– Наверное, потому, что раньше у нас и не имелось врагов. В моем городе находилось пятьдесят красийских воинов, за которыми стояла армия, и я сделала все, чтобы сохранить мой народ целым и невредимым. У нас не было времени ждать ответа короны, а городской устав всяко не запрещает мне ездить, куда захочу.

Тамос вздохнул:

– В Лощине привыкли жить по-своему, госпожа. Это неплохо, когда вас хватает только на несколько караванов древесины в год, но все изменилось. Отныне повелитель Лощины и всех ее окрестностей – я. Ваш городской совет подчинен мне, и никому другому. Я могу подтереться вашим уставом.

Лиша улыбнулась:

– Поступайте, как вам угодно, ваша светлость, но не удивляйтесь, если местные жители воспримут это болезненно.

– Угрожаете, госпожа? – осведомился Тамос. – После того как Трон плюща откликнулся на вашу мольбу о помощи: продовольствии, строителях, метчиках и солдатах, нужных для беженцев и защиты от красийцев?

– Не угрожаю ничуть, – возразила Лиша. – Мы благодарны за помощь и признательны его милости за оказанное внимание. Я только советую.

– А что вы «посоветуете» мне насчет отряда вражеских солдат, который привели за собой? Почему бы мне не арестовать и не казнить их всех до единого?

– Я видела красийское войско. Истребление моего эскорта, отряженного со мною из добрых побуждений, чтобы охранять нас в пути и наладить общение между нашими народами, будет равнозначно объявлению войны, в которой нам не победить.

– Вы глупы, если думаете, что мы уступим им хотя бы дюйм земли, – проскрежетал Тамос.

Лиша кивнула:

– Именно поэтому вам следует улыбаться и выигрывать время, пока Лощина не закрепится на ней. Будьте любезны с нашими гостями. Покажите, что наши порядки хороши и мы тоже сильны.

Тамос покачал головой:

– Я не потерплю, чтобы красийские шпионы жили и свободно разгуливали по великим меткам Лощины.

– И не терпите, – пожала плечами Лиша. – А я разрешу им остаться на моей земле.

– На вашей земле? – переспросил Тамос.

– Ваш отец, герцог Райнбек Второй, пожаловал Вруне тысячу акров родовой земли, – улыбнулась она. – Насколько я понимаю, это был дар за пособие при рождении вашей светлости.

Тамос побагровел, и Лиша позволила своей улыбке угаснуть.