Онлайн книга «Инспектор мертвых»
|
– Судье… сэру Ричарду Хокинсу… перерезали горло… в Сент-Джеймсском парке. – Что?! – воскликнул комиссар Мэйн. – Его жене… насильно вливали в горло… пока не захлебнулась… Мститель до сих пор не забыл, как побледнел отец, когда констебль подошел к их скромному дому и осведомился: – Кэтлин О’Брайен – ваша жена? – Моя, чья же еще. А почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось? Различив ирландский акцент, констебль с подозрением оглядел отца с ног до головы: – Можно сказать и так. – Ничего не понимаю. – Она арестована. – Аресто… – Отец не смог договорить. Колин впервые видел его испуганным. – Помилуй бог, за что? – За кражу. – Быть того не может! – В бельевой лавке Барбриджа. – Наверное, тут какая-то ошибка. Кэтлин собиралась продать там свое вязание. – Про вязание мне ничего не известно. Зато я точно знаю, что на выходе из лавки в корзине у вашей жены оказалось больше вещей, чем на входе. – Неправда! Кэтлин ни за что… – А вот кричать на меня не стоит. Может быть, в тех местах, откуда вы родом, и принято повышать голос на констеблей, но здесь народ привык уважать закон. – Простите, я не хотел… То есть я вовсе не… Где она сейчас? В полицейском участке Сент-Джонс-Вуда? – Если хотите помочь ей, лучше найдите адвоката. Констебль не спеша направился к двуколке с плетеным сиденьем, в которой приехал из города. – Не возьмете меня с собой? – взмолился отец Колина. – Вы же видите, вдвоем здесь не поместиться. – Хотя бы подождите меня, чтобы показать дорогу к участку! Прошу вас! Я должен увидеться с ней! Констебль недовольно вздохнул: – Ладно, даю пять минут на сборы. Отец бросился обратно в дом: – Эмма, ты уже большая девочка. Оставайся здесь и присмотри за Рут. Вот все деньги, что у меня есть. – Он отдал ей несколько монет. – Колина я прихвачу с собой. Если придется задержаться, пошлю его к вам с новостями. Констебль хлестнул лошадок поводьями, и двуколка тронулась с места. – Колин, возьми пальто и по куску хлеба для нас обоих, – торопливо бросил отец. Дрожа от испуга, мальчик сделал, как было велено, и помчался догонять отца, который сам старался не отстать от повозки. Возле дверей каждого дома стояли женщины и дети, молча наблюдая за ними. Узкая деревенская улица слилась с другой, пошире, а затем вывела на большую дорогу с оживленным движением, заполненную стуком копыт и скрипом колес. – Полиция! Прочь с дороги! – то и дело кричал констебль. Если телега или стадо коров не спешили пропускать его, полицейский сворачивал на обочину и обгонял их, поднимая тучи пыли. Колин споткнулся и упал, содрав кожу на руке. Рот забила пыль, но он тут же поднялся и засеменил дальше, пытаясь догнать отца. Наконец они добрались до указателя, на котором значилось: «Сент-Джонс-Вуд». Экипажей и повозок стало еще больше. Копыта и колеса гулко стучали по булыжной мостовой. Констебль свернул в переулок и остановил двуколку возле здания, больше напоминающего продуктовую лавку, хотя вывеска утверждала, что это полицейский участок. – Без толку вам таскаться вслед за мной, – заметил констебль. – Лучше не тратьте время даром и сразу отправляйтесь за адвокатом. – Но мне нужно поговорить с женой! Из дверей вышел сержант: – Что за шум? – У вас моя жена! Кэтлин О’Брайен! – Та воровка-ирландка? Ошибаетесь, здесь ее нет. – Значит, ее отпустили? – Значит, у нас нет места, чтобы держать ее в участке. Час назад вашу жену вместе с парой других грабителей отправили в Лондон. – В Лондон? – В Ньюгейтскую тюрьму. И попробуйте здесь еще пошуметь – увидите, что с вами будет. – Господи помилуй, в Ньюгейтскую тюрьму. – На мгновение отец остолбенел от горя. Собравшись с духом, он спросил: – Где мне найти этого Барбриджа? – Если будете досаждать свидетелю, мигом сами отправитесь в Ньюгейт вслед за женушкой. Отец побежал по улице, спрашивая дорогу у прохожих: – Где бельевая лавка Барбриджа? Подскажите, как мне найти… Люди в испуге шарахались от него. – Второй переулок направо, – буркнул какой-то мужчина, лишь бы избавиться от назойливого приставалы. У Колина гудели ноги от долгого бега. Но ему каким-то образом все же удавалось не упускать из виду пробирающегося сквозь толпу отца. Наконец тот ворвался в лавку, где на витрине были выставлены сорочки, носовые платки и скатерти. Войдя следом, Колин услышал, как отец говорит круглолицему мужчине с густыми бровями, стоявшему за прилавком: – Моя жена вчера собиралась продать вам три вязаные кофты. – Мне они были не нужны, – ответил Барбридж. – Мы живем в Хелмси-Филд, в четырех милях к северу отсюда, – объяснил отец Колина. – Одна из наших соседок говорила, что вы ее брат. – Не понимаю, к чему вы клоните. – Ваша сестра посоветовала жене прийти к вам. Сказала, вы с удовольствием купите кофты, которые связала моя жена. – Возможно, моей сестре они показались особенными, но до моих требований они недотягивают. Я сказал вашей жене, что не возьму их, а потом заметил, как она тайком сунула сорочку к себе в корзину. – Нет! Кэтлин не могла такого сделать. – А вот и да. Я видел собственными глазами. – Вы ошиблись! Дверь открылась, и в лавку вошел тот самый констебль, вслед за которым Колин с отцом прибежали в Сент-Джонс-Вуд. Он сразу же потянулся к висевшей на поясе дубинке: – Что тут у вас происходит? – Этот ирландец назвал меня лжецом. – Неправда! Не говорил я такого! Только сказал, что произошла ошибка! – На вашем месте я бы не приставал к человеку, которого обокрала ваша жена, – предупредил констебль. – Он распугает мне всех покупателей, – пожаловался Барбридж. – Отправляйтесь лучше в Ньюгейтскую тюрьму и попытайтесь помочь жене, – посоветовал констебль. – Или придется вас отправить туда другим способом. Отец Колина в отчаянии посмотрел на хозяина лавки и полицейского, затем развернулся и выбежал на улицу. Колин выскочил следом. Они добрались до большой дороги и влились в грохочущий поток повозок и телег, лошадей и коров, непрерывно пополнявшийся из каждого переулка. Шум и пыль обрушились на них с такой силой, что даже при желании вернуться обратно в деревню им не удалось бы выбраться из толчеи. Мальчику казалось, будто он очутился в бурной реке, которая течет к обрыву, только вместо брызг воды вдалеке над Лондоном висела густая бурая пелена смога. |