Книга Торнан-варвар и жезл Тиамат, страница 70 – Владимир Лещенко

Сомнений не было – пахло зверем. Большим и хищным. И что самое неприятное, бывшим тут совсем недавно. А значит, скорее всего, он где-то поблизости.

Некстати вспомнились предания, что будто бы в пещерах Рихея обитает Шеелдас – жуткая одноглазая тварь, склонная к людоедству, схожая с огромной летучей мышью без крыльев. Иногда, в безлунные ночи, она выползает на скалы и воет, обратив уродливую морду к небесам – и услышавший этот вой человек может сойти с ума.

Еще это создание имеет обыкновение заманивать одиноких путников, раскидывая на тропах драгоценности. И когда забывший все от жадности человек торопливо запихивает за пазуху золото и камни, Шеелдас бесшумно прыгает сзади, перекусывая шею длинными челюстями.

Говорят, что откушенная им голова еще какое-то время живет – таково действие слюны чудища. И человек с ужасом созерцает, как мерзкий демон пожирает его тело.

Тем не менее они двинулись в дорогу, и пока никто не пытался на них напасть.

Тропа стала круче и так сузилась, что Торнану пришлось полностью сосредоточиться на том, как бы удержаться в седле и удержать лошадь. И лишь рефлекс старого вояки все равно заставлял его поворачиваться, чтобы видеть то, что за спиной.

И поэтому он увидел это вовремя…

Вот ничего не было, и вдруг позади них расслабленной трусцой бежит большая белая тварь, похожая на закутанного в меха человека исполинского роста.

Несколько мгновений Торнан еще не осознавал, кого он видит. А когда понял – первый раз бог весть за сколько времени по-настоящему испугался.

– Тиамат Великая! – побледнела Марисса, оглядываясь.

– Этого быть не может! – взвизгнул Чикко.

В следующий миг Ревун рванулся с места и помчался прочь.

Где-то на дне души капитана шевельнулась мыслишка, что все это ему мерещится, но зрение не обманывало капитана. На их след вышел снежный тролль – создание, которое считалось в Логрии вымершим и сохранилось лишь в легендах.

Он походил на тех троллей, на которых охотились на родине Торнана, но был куда больше, и шерсть куда длиннее и гуще, почти белого цвета – как у северных медведей. Издали он был весьма похож на человека, но это сходство только увеличивало отвращение и страх, а маленькие красные глазки излучали невыразимую злобу и хищную жадность.

Несколько секунд люди и зверь стояли неподвижно друг против друга. Затем скалы отразили высокий пронзительный крик твари.

Но тролль не напал сразу, а, широко раскинув низко висящие руки и оскалив клыки, медленно направился в их сторону.

Убежать они не могли. Тролли бегают не быстро, но зато дьявольски выносливы и способны преследовать намеченную жертву часами. Даже кони вряд ли спасут, измученные недостатком воздуха и долгой дорогой.

И то, что они оторвались на изрядное расстояние, а тролль даже почти не ускорил бег, было слабым утешением.

– Марисса, ищи, где можно спрятаться! – хрипло выкрикнул Торнан.

Кони тяжело всхрапывали, копыта скользили по камням, скачка казалась такой медленной, хотя скакуны выжимали из своих сведенных холодом и усталостью мышц все, что можно. И даже не оборачиваясь, Торнан прямо-таки затылком чуял, что тролль хоть и медленно, но неумолимо приближается.

Спасение пришло, как это и бывает, неожиданно. Из-за поворота тропы выплыл расположившийся на пологом склоне скальный хаос – похоже, когда-то сверху обрушился и раскололся целый утес. В щелях между обломками человек вполне мог спрятаться, а исполин – застрянет.

Конечно, могло оказаться и так, что щели были бы вполне достаточны для гигантского тела, но выбирать уже не приходилось – кони вот-вот начнут спотыкаться.

– Туда, быстро! – бросил Торнан.

Стоило ему спрыгнуть с седла, как жеребец вырвал повод из рук и унесся прочь. Следом рванулись кони его спутников.

Но он уже не думал об этом, а бежал к каменному хаосу, не оглядываясь, – он и так знал, что разрыв между ними и мохнатым убийцей совсем крошечный.

Они едва успели забиться внутрь, как позади раздались дикие вопли и рев. Шэттово отродье обнаружило, что добыча ускользнула. Почти сразу раздался грохот, и в щель влетел, высекая из стен искры, солидный, пудов на пять, валун.

Они забились еще дальше, в узкие проемы между обломками. Теперь у них было какое-то время.

– Будь внимательней, он может попробовать напасть сверху… – предположила Марисса.

Судьба словно услышала ее. Ярдах в десяти прямо над головой северянина показалась оскаленная морда. С желтых длинных клыков падала слюна, стекавшая по бледно-розовому языку.

Чикко замахнулся, по-особому сложив пальцы, и зверь, испугавшись, отпрянул.

У Торнана возникла мысль, что чудовище полезет за ними следом в надежде полакомиться и застрянет. Но тролль не был настолько глуп. Обиженно воя на неправильную добычу, никак не желающую наполнить его желудок, он, довольно ловко перепрыгивая с камня на камень, убрался обратно и занял пост снаружи.

Осторожно они подобрались к выходу из скального урочища.

Тролль сидел шагах в тридцати, неподвижно, как будто чучело. Так он мог сидеть очень долго.

Даже отсюда, с безопасного расстояния, он производил весьма внушительное впечатление. Поросшая густой белой шерстью тварь, в два с лишним раза выше Торнана, способная передвигаться и на двух, и на четырех лапах. Отсутствие хвоста и почти осмысленный взор горящих глаз придавали троллю сходство с человеком, хотя плоский нос с вывернутыми ноздрями и длинные – куда там волчьим – клыки могли кого угодно напугать до полусмерти. Здоровенный фаллос, выглядывая из свалявшейся шерсти, торчал, как таран галеры.

– Это что с ним? – сморщилась Марисса.

– Размножаться хочет, что ж еще? – нашел время пошутить Чикко.

Девушка зябко повела плечами, поняв двусмысленность шутки.

– У троллей всегда так, – пояснил Торнан. – В елдаке у них кость имеется, как у китов или касаток.

– Слушай, Торн, а что мы теперь будем делать? – спросила девушка, когда они вновь вернулись в глубину скал.

– Не знаю! Пока не знаю, – уточнил Торнан, дабы не пугать своих спутников.

– Но вы же охотились на троллей, ты говорил? – пожала плечами Марисса. – Как-то вы их убивали?

– Очень просто, – тяжело вздохнул Торнан. – Если такая дрянь заводилась возле селения или хутора, то делали так. Собирался десяток человек, брали хорошие копья – боевые и метательные, а не охотничьи – те тяжелые и с крестовиной, чтобы держать зверя, а этого никак не удержишь. Брали еще сеть из лахтачьих ремней, или на худой конец бычьих, и шли к логову тролля или туда, где он любит охотиться. Еще с собой несли пару живых барашков, и когда приходили на место, принимались их свежевать и потрошить. Когда тварь унюхивала лакомство – а потроха для нее самое вкусное, что бараньи, что… – Северянин не договорил. – Так вот, когда тролль прибегал, потому как нюх у него лучше некуда, они все спокойно стояли и ждали, когда он на них бросится. В последний момент поднимали сеть на шестах и кидали в тролля, а потом разбегались кто куда. Тварь, конечно, запутывалась и падала, и чем больше рвалась и металась, тем больше запутывалась. Конечно, ремней, даже из тюленьей шкуры, надолго не хватало, но это и не нужно было. Пока зверюга пыталась освободиться, охотники подбегали вплотную и закидывали ее копьями, метя в шею. Иногда, если под рукой был хороший лучник, он всаживал стрелы ей в глаза, иногда алебардой перерезали глотку… Потом оставалось только подогнать телегу с парой волов и отвезти дохлятину домой – свиньям на корм: люди у нас брезговали есть их мясо.