Онлайн книга «Корона бургундов»
|
– Сержант! Тьфу ты – Ирман! Что, постарше-то не нашлось людишек? – Нет, господин, не нашлось, – парень виновато развел руками. – Эти изо всех – самые старшие. Близнецы-братцы. Этот вот, слева – Линь, а справа – Горшеня. Или наоборот, да, господине, без разницы. – Понятно – что в лоб, что по лбу. Что умеют – даже и не спрашиваю. Коровам хвосты крутить разве что. – Они камнями метко кидаются, господине. – Камнями? Ну, хоть что-то. А ну-ка… Вот ты, – Радомир ткнул пальцев в грудь Линя… или Горшени. – Бери-ко камень. Во-он в тот горшок, что на плетне, у дома, висит, попадешь? – Так, разобьется же. – Ты сначала попади, чудо! – Кинуть, что ль? – Кидай, кидай, сказал уже! Мальчишка примерился, прищурил глаз… в-вухх! От горшка только осколки полетели. – Молоде-е-ец! – одобрительно ухмыльнулся Рад. – А пращой – можешь? – Пращой-то куда как сподручнее, господине! – Славно! Братец так же может? – Угу. – Хорошо, проверять не буду, так уж и быть – поверю на слово. А ну, животы подтянули! Р-равняйсь!.. Равняйсь, говорю! Это значит – вы все должны ровненько встать… вот у тебя, Иксай, куда ноги вылезли? Видишь, где все? Подтяни, подтяни носки-то… А это что еще за лапы? А, тьфу ты, черт… ясно же – чьи. Еще раз оглядев воинство, молодой человек в принципе остался доволен – собранная им командочка практически ничем особенно не отличалась от российской армии – такая же помесь детского сада с сумасшедшим домом. – Ладно, воинство. Пошли! Взобравшись на белого жеребца, поспешно подведенного стариком управителем, Родион помахал Хильде и с неспешной важностью выехал со двора. За ним нестройной толпою шагали пятеро воинов-гридей… рабов. Ну, уж кто нашелся. Впрочем, выглядели все – особенно издали – очень даже прилично: развевались на ветру разноцветные плащики, солнышко отражалось в шлемах, играло зайчиками на золоченых рукоятках мечей. Богато, богато выглядели, что и говорить. – Ну? – проехав полсотни шагов, обернулся в седле Радомир. – И где же Хотобуд с Ятвигом живут? На чьей усадьбе? – Ни на чьей, господине, – Ирман покачал головой. – Они в новом доме живут, с молодыми воинами. – А, вот уже до чего дошло социальное расслоение! Дружинники отдельными домами живут, – гулко хохотнул молодой человек. – Ладно, показывай, куда ехать? – А вона-а, к дальним воротам. По пути, бросая работу, к процессии присоединялись любопытствующие – Витенеговы, Межамировы, Сдиславовы… Радомира о цели визита не расспрашивали – старосты сие считали невежливым, а остальные рылом не вышли и заговаривать со столь достойным – сразу видать! – господином опасались. Как бы за непочтение оглоблей по хребтине не получить. А потому, прямо на ходу выдвигали самые дикие версии. – Радомир-вождь рать готов воевать собрал, теперь уж отмстим им! – Не, не готов – с гуннами схватиться хочет. – И не схватиться, а наоборот – войско им ведет. – Не-е-е… Это они за невестами к готам собрались! – Зачем же Радомиру невеста? Он же женат? – У доброго воина должно быть много жен. Гордо глядя вперед, Родион еле удерживался от смеха – почему-то так и хотелось сейчас обернуться да крикнуть: «Песню за-пе… вай!» Интересно, чтоб они спели? Что-нибудь фольклорное, типа – ой то не вечер, то не вее-е-чер… Нет, надо все-таки с ними хорошую строевую песню выучить – веди-и-и, Буденный, нас смелее в бой! – любимый марш старшины Дормидонта Кондратьевича. – Вот, господине, – забежав вперед, Ирман показал рукою. – Пришли. – Ого! – удивился Рад. – Не хилую они себе домину отгрохали. По иностранным чертежам – видать сразу. Казарма, как есть – казарма. Плаца вот только еще не хватает – чтоб было что подметать да зимою от снега чистить. Действительно, жилище Хотобуда и его дружины представляло собой обычный длинный дом, точно такой же, как и у готов, – наполовину в земле, с обложенной дерном крышей. – Без окон, без дверей – полна горница людей, – задумчиво пробормотал молодой человек. – Не, господине, – Ирман поднял голову. – Двери-то есть, вон там, дальше. – Пошли кого-нибудь мелкого – пусть объявит, мол, Радомир князь приехал с проверкой! Живо пусть все выходят. – А, может, господине – лучше нам к ним в дом? – Не лучше! Где там наш чертушко с оглоблиной развернется? – А-а-а! – Бэ-э-э! Ежели что не так пойдет, пущай Муму оглоблею всех подряд угощает! – Это он любит, обрадуется. – Горшеня! Послав гонца в дом, стали ждать… недолго: из «казармы» тотчас же вывалили любопытные, в их числе – и сам Хотобуд, и Ятвиг, как всегда – хмурый. Хотобуд выглядел так себе, не особенно-то представительно, губошлеп чернявый. Уж каким уродился, таким уродился – ни красный княжеский плащ, ни меч на богато расшитой перевязи положения не спасали и облик особо не облагораживали. Ятвиг… тот, конечно, выглядел посолиднее, но место свое знал и вперед не совался. Еще были воины – тоже в основном зеленая молодежь, да другим и неоткуда взяться-то было – год назад гунны ведь почти всех подчистую забрали. – Слышал, что ты вернулся, – подбоченясь, ухмыльнулся Хотобуд. – Что ж – хлеб-соль! Угощениям моим не побрезгуй… или боишься, что отравлю? Радомир тоже ухмыльнулся в ответ и, спешившись, ответил по-молодежному – уклончиво, так что и не поймешь – согласился, не согласился, пошутил… – Типа как бы да. Но раз уж приглашаешь… У тебя в доме-то темновато, поди? – Ха! А о римских лампах ты ничего не слышал? – не преминул похвастаться самозваный вождь. – У меня четыре таких – все воинской доблестью добыто! Ага… Родион про себя усмехнулся: станется с тебя доблесть, как же! Скорей, коварство да предательство. Или выменял у кого-то – это-то запросто. Воинский вождь, ишь ты… Вождишко! – Вот, гостюшко дорогой, проходи. И вы, старейшины, проходите! – Надеюсь, лишних людей ты не позовешь – посидим свободно, в просторе. – Не позову, – сквозь зубы бросил вождишко. – Слуги только. И ты своих не зови… – И я – только слуг. Линь, Горшеня – со мной, Иксай – коня береги, Ирман – с Муму у дверей встаньте. Угощение, честно говоря, было так себе, зато бражка – добрая, Радомир под разговор целых три кружки выпил – Хотобуду с Ятвигом тоже из той же корчаги наливали, так что насчет яда – вряд ли чего подмешали, не травить же самим себя? Да и старейшины – Витенег, Межамир, Сдислав – те сидели молча, словно статисты. |