Онлайн книга «Гладиатор. Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники»
|
Беторикс взял по кружке себе и своему не оправдавшему надежды проводнику, а сверх того прикупил по паре пирогов с горохом, луком и яйцами, свеженьких, с пылу с жару. – Вкусные у тебя пироги, – не преминул заметить высунувшемуся из-за прилавка трактирщику Марк, которого тут, как видно, все хорошо знали. – И знатные господа не отказались бы от таких пирогов. – Знамо дело, не отказались бы, – владелец попины – толстощекий крепыш, судя по бороде – вольноотпущенник, довольно прищурился, вытирая руки о фартук. И уже сам похвастался: – Я уже и господам продаю, так, на вынос. – Всем тем, что тут поселились? – Ну да. Особенно – бывшим провинциалам, очень уж им мои пироги нравятся, не знаю, почему так? – О родине, верно, напоминают. – Очень может быть. Третьего дня один господин прислал двух рабов с корзинами. Таких же вот, как ты Марк, кудрявых. – Чего кудрявых – корзин? – Рабов, рабов, дурень! Услыхав про кудрявых рабов, насторожился и Беторикс, будучи со слов Луции в курсе сексуальных предпочтений Маргона. Неспешно потягивая пиво, улучил момент, подмигнул парнишке – мол, расспрашивай, расспрашивай, раз уж начал. Мальчишка и рад стараться – снова завел речи про пироги, потом про кудрявых невольников, а затем, словно бы невзначай, осведомился и об их хозяине, которого трактирщик конечно же не знал, да зато оказался в курсе, куда именно таскали пироги слуги. – Такой красивый дом на самом углу, внизу какая-то мастерская и лавка зеленщика. Да ты должен знать, Марк, при Сулле этот особняк принадлежал некоему господину Варрону, только не тому Варрону, про которого все знают, а другому, однофамильцу. – Не знаю я никакого Варрона. И Суллу не знаю. – Э! Темный ты человек, Марк. – Зато домик – видел. И в самом деле – красивый. И очень богатый. Видать, недешево его купили. – Да уж, видать, недешево. Поспешно допив пиво, Марк и Беторикс вытерли о траву жирные от обильно помазанных маслом пирогов руки и, выйдя на главную улицу, быстро зашагали назад к виа Аппиа. Показывая дорогу, впереди шел Марк, а уж за ним следом – гладиатор. – Знаю, знаю я этот дом, – приговаривал на ходу мальчишка. – Вот только не думал, что его этот Маргон купил. Там хозяйка – тощая такая матрона, а глаза у нее – синие. – Вот-вот, – обрадовался Галльский Вепрь. – Я и ищу – синие. – А! Так ты ту хозяйку ищешь. Тощую, да? – Сам ты тощий, – обиделся за Луцию Беторикс. – Нормальная она женщина – красивая, молодая… если только это та, о ком ты рассказываешь. Синие глаза, говоришь? – Синие-синие! Я ни у кого еще таких глаз не видел, не иначе – колдунья твоя синеглазка. – С чего это она моя? – А иначе зачем ты ее ищешь? Вот наконец показался и дом. Красивый, в два этажа, с крепкими, обитыми листовой бронзой, воротами, ведущими прямо в атриум, с расположенными на первом – обычно сдаваемом в аренду – этаже сапожной мастерской и лавкой зеленщика. На углу, на ограде, за которой угадывался обширный двор с хозяйственными постройками и садом, все еще была заметна полустертая надпись – «Дом Варрона». Видать, у новых хозяев руки не доходили ее полностью затереть да написать сверху свою – «Дом Маргона»… Или – куда лучше – Луции Маргоны. Да, так. – Ну, все, – останавливаясь, мальчишка протянул руку. – Еще один дупондий дашь, гладиатор? – Я ж всего лишь раб! – У таких рабов, как ты, обычно денег не сосчитать! Ну, не жадничай, а? Махнув рукой, Беторикс отвязал от пояса мешочек с деньгами, вытащил латунную монетку, протянул: – Бери уж! – Вот спасибо, благодарю! – попробовав денежку на зуб, рассыпался в любезностях Марк. – Ну, я пошел тогда. – Иди, иди. – И это… Если я вдруг понадоблюсь, мало ли… Знаешь, где меня искать. – В попине «У старой яблони», – Галльский Вепрь улыбнулся и помахал на прощанье рукой. – Благодарю и тебя – все ж таки ведь помог отыскать, что нужно. А, вообще-то, нашел ли он, что искал? И тот ли это дом? Оказавшись перед запертыми воротами особняка, Беторикс принялся мучить себя раздумьями. Даже, если это и тот особняк, который нужен, так что сейчас делать-то? Вот так, запросто, постучать и зайти? Здрасте, мол, водопроводчика вызывали? Промаявшись минут пять, молодой человек решительно заглянул в мастерскую, справился насчет сандалий, башмаков и всего такого прочего, а заодно поинтересовался арендной платой и узнал про хозяев. Все правильно, хозяин оказался приезжим, богатым провинциалом, по случаю прикупившим выставленный на торги особняк с садом и уже немало вложившимся в его перестройку и ремонт. Звали сего господина – Квинт Вителий Маргон, тут никакой тайны не было – в договоре аренды все было прописано четко. И даже то, что в случае безвременной кончины господина Маргона, все недвижимое имущество переходит к его законной супруге Луции Маргоне. – Я почему знаю, – хитровато улыбнувшись, пояснил башмачник. – Мой знакомый вольноотпущенник служит тому юристу, что оформлял эту недвижимость. Да не просто прислуживает, а даже составляет договоры и пишет судебные речи! – Умный человек, видать, твой знакомый. – Да уж, не дурак. – А хозяин сейчас где? Дома? – Да нет, дня три уж нет если не больше – отправился с верными рабами на виллу, скоро ведь лето, надо присмотреться хозяйским глазом – что там, да как? – Так у него еще и вилла имеется? – А как же! Я же говорю – очень респектабельный и богатый господин. – А супруга… супруга его у тебя башмаки заказывает? Башмачник приосанился: – Почему бы и нет? Я ей самые модные кальцеи сладил – ремни красной краской покрыл, пряжки позолотил – заглядение! Молодые люди идут – оглядываются. – Ха-ха! – засмеялся Беторикс. – Так это они на госпожу оглядываются, она ведь дама красивая. Простившись с арендатором, молодой человек, насвистывая, направился к главным воротам. В груди его таяла снежным комом нежная и щемящая радость. И не только от предвкушения любовного свидания, хотя и без этого – чувствовалось – не обойдется. Тит Анний Милон! Римский вельможа и политик, как-то связанный с пропажей золотого обоза. Через Луцию, через ее озабоченного кудрявыми мальчиками муженька Беторикс намеревался выйти именно на Милона, а уж потом… А потом будет видно! Можно будет и прижучить – а ну-ка, гад, признавайся, куда золотишко чужое упер? Если, конечно, Милон при делах… Да при делах, при делах, зря, что ли, Луция столько всего про него рассказывала? Вытянув руку, молодой человек постучал в дверь бронзовым висевшим на цепи молоточком. И как его только еще не украли-то? Может, потому, что совсем недавно повесили? |