Онлайн книга «Гладиатор. Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники»
|
Хозяйничал в магазинчике мужчина лет двадцати пяти – услужливый, элегантный, в туго подпоясанной верхней тунике и изысканных башмаках, он производил впечатление небогатого провинциала, выбившегося в сельские учителя или агрономы своим собственным трудом, без всяких связей. Кроме книг – в эту эпоху они имели форму свитков, хранившихся в деревянных футлярах, – в лавке еще продавались канцелярские принадлежности: восковые дощечки, листы папируса, стилосы, перья, чернила. – Желаете что-нибудь выбрать? – Вошедшего продавец встретил поклоном и самой доброжелательной улыбкой. – Есть Вергилий, Теренций, Катон… Ах, вижу, вижу, риторика и поэзия вас не очень интересует. Тогда, может быть, Плавт? О, эти старики писали очень бойко, очень. Берите, не пожалеете… – И уже потянулся к полке… – Нет, не беспокойтесь, – поспешно остановил его Виталий. – Я просто так, посмотреть зашел. – Ага! – Повернувшись, лавочник вдруг хлопнул в ладоши и, зачем-то понизив голос, подмигнул. – Понимаю, понимаю, к чему вы клоните… Греков вам подавай! Вам надолго? – Почему – греков? И в каком смысле – надолго? – не понял беглец. – Вы ведь почитать возьмете? Давайте уговоримся – на три дня. Есть у меня один грек, Аристофан… – Аристофан? – Вижу, вижу, за ним вы и пришли! – Продавец хитро прищурился. – Не вы первый… Опасливо глянув на дверь, он наклонился и вытащил откуда-то из-под прилавка засаленный футляр. – Вот он, Аристофан! «Женщины в народном собрании», «Птицы» и еще… кхе-кхе… кое-что. – Неужели на греческом? – Ну, что вы, конечно же на латыни. Очень добротный перевод. Вакхические сцены буквально как живые! – Какие сцены? – Виталий уже начал понимать, к чему клонит книготорговец и что пытается ему всучить. – Вот, у меня тут и закладки приклеены, чтобы долго не искать. – Лавочник вытащил из футляра свиток, тоже весьма потрепанный: видно, сочинения господина Аристофана (или ему приписываемые) пользовались в городке большой популярностью. – Видите, красные ниточки – это вакхические сцены, так сказать, обычные, мужчина и женщина… Но как все описано, умм! Синие нитки – мужчина с мужчиной или с мальчиком, желтые – женщины с женщинами… – А зеленые? – Вот! Все про них спрашивают… Не знаю даже, как и сказать… Зеленые – это когда со скотом. Ну, с козочками там, собачками… – О как! – Виталий откровенно развеселился. – Даже с собачками! Слушайте, а это точно Аристофан, вы ничего не путаете? Что-то я у него ничего подобного не помню. – Вы, вероятно, не все читали. – Истину глаголете! Такого я точно не читал! Виталий уже собирался идти своей дорогой, оставив ушлого продавца наслаждаться его подозрительным Аристофаном в стиле «три икса» или «только для взрослых», как вдруг в лавку ворвался запыхавшийся молодой человек самого что ни на есть деревенского вида: лошадиной кожи башмаки, торчащие из-под туники браки, на голове мохнатая шапка из козьей шкуры – кервезия. Кнут за поясом, красные руки-грабли, круглое простецкое лицо, добродушное, но с печатью тяжкой заботы. – У вас тут этот… Аристарх есть? – с места в карьер начал парень. – Кто-кто? – Ну, Аристан… – Может, Аристофан? – Ну да, он! Давай, на три дня берем… Только поскорей, мне еще коров на пастбище гнать. – Так ты пастух, что ли? – Ну! – И читать умеешь? – Не-е-е… – словно корова, протянул любитель сценического искусства, ухмыляясь. – Тогда зачем тебе… – Да есть у нас грамотей! Пишет еще не очень, а читать умеет. Ну, давай же, давай… Вот тебе деньга! – Развязав кошелек-мешочек, пастух высыпал на стол горсть медных монеток. – Всем миром собирали. Хватит? – Ладно, так и быть, бери. Только смотри, не потеряй. – Обижаешь! Поклонившись, парень убежал, прихватив Аристофана. – Ну, надо же! – подивился Виталий. – Вот это пастухи у вас – Аристофана почти в подлиннике читают. Рассеянный взгляд гладиатора упал на принадлежности для письма. – Послушай, любезнейший… Мне бы письмо написать. – А пожалуйста! – с готовностью откликнулся лавочник. – Вон там стол, садитесь. Все принадлежности я вам дам, а вот за папирус заплатить придется. – Ничего, – Беторикс улыбнулся. – Заплачу. – Тогда присаживайтесь. Виталий уселся, разложил перед собой желтый папирусный лист, задумался… Блин, и как же у них такие грамоты назывались? Мандаты, что ли? Нет, точно не мандаты… А тогда как? Пес его… Ладно, напишем просто, без всякого заголовка: «Грамота сия дана человеку по имени Гай Вителий Лонгин, из Медиолана, с правом представлять меня во всех торговых делах. Как он скажет – так я сам говорю. Марк Фабий Максим…» Написав имя, Виталий хотел уже было добавить «всадник», но передумал и вывел «сенатор». Полюбовался, пока сохло – да, с «сенатором» оно куда круче вышло! И, спрятав грамотку под одежку, наконец-то покинул книжную лавку. Портной не обманул, заказ был готов: шесть туник (три верхние и три нижние) и три плаща с пристегивающимся капюшонами – паллы. Осмотрев вещи, Беторикс хмыкнул: вероятно, чтобы успеть за такой срок в эпоху, когда не было швейных машинок, старик засадил за работу всю женскую часть семьи, и каждую вещь шили в шесть рук одновременно, из-за чего швы получились кривоваты, стежки везде разной величины, словом, кто в лес, кто по дрова… Но сойдет для сельской местности, все уж лучше прежнего! Получив оплату, портной лично уложил покупки в корзины и отправил с «любезнейшим господином» слуг. – Эй, вставайте! – Первым делом Беторикс разбудил товарищей. – Обновки примерять будем. – А что, готово уже? – Алезия заинтересованно открыла глаза. – Вот славно! Надели, кому что подошло, хоть девушка и протестовала: мол, зеленое к голубому не подходит, а уж коричневое к лиловому – тем более. Парни лишь переглянулись да хмыкнули – вот еще, тонкости! Что за важность, какого цвета платье – лишь бы удобно было да тепло. Кариоликсу еще купили кальцеи – слуга солидного негоцианта не должен ходить босиком. Алезия все подсмеивалась над галлом – мол, без брак коленки не мерзнут? Или другое что? Парень отмалчивался, а девчонка смеялась. Ишь, хохотушка. Так вот, выдавая себя за римских торговцев, путники добрались до Лугдуна, города куда больше и богаче, нежели Араузио. Тут и крепостная стена имелась, мощная, еще галльской постройки, со следами ремонта. Сразу можно было отличить, где римская кладка, а где постарались галлы: те строили крепости, засыпая землей и щебнем каркас из продольных и поперечных балок, скрепленных железными стержнями; таким образом, стена получалась непробиваемой, к тому же из нее торчали балки, образуя видные издалека специфические квадратики. |