Книга Гладиатор. Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники, страница 82 – Андрей Посняков

Воины потянули веревки. Карвек находился в колодце долго и не спешил вылезать: тщательно все осматривал, измерил глубину воды, простукивал стенки. И вот наконец…

– Есть! Нашел, кажется.

– Так нашел или кажется? – Десятник вновь перегнулся через обложенный круглыми камнями край.

– Здесь дверь! Не сразу заметишь. И она заперта изнутри.

– Конечно, чтобы незваные гости не шлялись. Давай-ка, Кар-век, вылезай. Я сам погляжу, – решил Амбриконум.

– Может, и я с тобой? – предложил Беторикс.

– Нет, мы там не поместимся вдвоем, будем друг другу мешать.

Десятник скрылся в глубине колодца, вот снизу донесся стук, потом голос:

– Дайте копье!

Виталий покачал головой: здесь больше подошел бы ломик. Впрочем, Амбриконум справился и копьем – немного погодя в колодце послышался треск и удовлетворенный возглас.

– Ну, вот и все! Теперь полезайте. Господин друид, ты первый?

– Да! – Беторикс с готовностью ухватился за веревки и ухнул вниз – едва не проскользнул мимо лаза.

Хорошо, Амбриконум ухватил за руку:

– Эй, эй, стой. Сюда давай!

Скорее здесь была не дверь, а круглый люк, сколоченный из крепких дубовых досок и запиравшийся изнутри на засов. Низкий – не разогнуться – подземный ход, изгибаясь, уходил куда-то далеко за пределы двора, а может, и города. По нему и пошли цепочкой: первым Амбриконум с факелом, за ним Беторикс с «макаровым», позади остальные. Двоих воинов десятник предусмотрительно оставил во дворе на всякий случай.

– Осторожно, – вдруг обернулся проводник. – Здесь обрыв. На вот, посвети. Держи факел.

Сказал и исчез – прыгнул вниз, будто в самую утробу земли. И все стихло.

Но вот снизу показалась рука:

– Давай факел! Здесь не так уж и высоко. Прыгайте.

Подземный ход пошел глубоко вниз, постепенно расширяясь и переходя в вырубленную в скале штольню. Кое-где появились ступеньки, а откуда-то сверху в некоторых местах лился тусклый дневной свет. Идти стало легче – высокие каменные своды, простор, под ногами твердый камень. На стенах все чаще встречались рисунки – скупыми красными штрихами кто-то умело изобразил рогатых богов, быков и героев. Виталию показалось, что шли они целую вечность и прошагали километров десять, когда впереди показались желтые дрожащие отблески.

– Стоп! – обернувшись, шепотом приказал десятник. – Тушите факелы. Оставьте их здесь, запахи под землей разносятся далеко и быстро. Теперь идем, осторожно и тихо.

Но и без предупреждения воины продвигались, словно индейцы на тропе войны: след в след, дыша друг другу в затылок. Своды штольни вдруг резко ушли вверх и пропали во тьме, едва разгоняемой светом горящего внизу костра – такого большого, что тепло достигало даже укрывшихся за камнями воинов. Пахло похлебкой и еще чем-то вкусным, жареным мясом, что ли? А может, рыбой – костер горел на каменном мысу, глубоко вдающемся в широкую подземную реку. Пламя отражалось в черной как смоль воде. Нет, пожалуй, это озеро – вода была уж слишком спокойной, неподвижной. Дальний берег терялся во тьме, а здесь, на мысу, у огня толпились люди в длинных белых одеждах. Лица их скрывали серебряные маски, будто они таились даже друг от друга.

Это были друиды, кто же еще? Виталий насчитал с дюжину человек – не так много против десяти воинов, один из которых – бывший гладиатор. Но где же, черт побери…

– А вот и головы! – прошептал десятник.

Из-за скального выступа вдруг выплыла лодка с позолоченными бортами, утыканными длинными стержнями, каждый из которых венчала мертвая человеческая голова. Мужские, женские, детские; свежие, еще истекавшие кровью, и старые, выбеленные временем черепа с вделанными в глазницы самоцветами. Общим число их было десятка два, и пахли они гнусно.

Беторикс со страхом вгляделся, и, в любой момент ожидая увидеть среди мертвых голов знакомое лицо своей пропавшей возлюбленной.

Вот она! Черт! Нет, показалось. Такие же светлые волосы, но ткани лица совсем сгнили – тело Алезии не успело бы так разложиться.

– Будем брать? – прошептал Виталий.

– Да, – так же тихо отозвался десятник. – Только не сразу. Сначала осмотримся. Где-то должны быть часовые – слишком уж господа друиды беспечны. Карвек, Монгибар – осмотрите здесь все.

Кивнув, парни растворились в темноте, поползли меж камней, словно змеи.

Беторикс тоже оторвал взгляд от причалившей лодки. Где тут может быть часовой? Например, на том выступе – уж больно обзор оттуда хороший! И вот на том, метрах в пятидесяти. Все видно, и не доберешься туда.

Но что сейчас толку от часовых? Успеют в лучшем случае предупредить и выпустить пару стрел. Жрецам это мало поможет, и нет у поганых сволочей никаких шансов! Правда, воины еще могут приплыть на лодках… А как знать, сколько у друидов людей в запасе, где они, когда появятся? Но ведь спецконтингент Камунорига тоже не лыком шит и времени даром не теряет. Нет, гады обречены, это было ясно с самого начала!

И все же Амбриконум прав: беспечность друидов выглядит подозрительно. Верят, что никто не сможет отыскать их убежище? Неужели они настолько наивны? Тогда почему? Бывший гладиатор понимал, что и десятник терзался той же самой загадкой. Возможно, двое ловких молодых воинов найдут ответ.

– Ого! Еще одна лодка.

Беторикс вытянул шею и увидел, как из-за того же мыса показалась очередная ладья, на этот раз серебряная. Галльские кузнецы были большие мастера на такие штуки – отделанная серебром колесница, показанная в Риме во время триумфа кого-то из полководцев, вызвала бурю восторгов у граждан, не ожидавших ничего подобного от «диких галлов».

На этом челне мертвых голов не было – почти все его пространство занимала деревянная клетка, скорее просто огромная корзина из гибких ивовых прутьев, осмоленная снаружи. Внутри нее лежала Алезия – обнаженная, привязанная за запястья и щиколотки, с вздымающейся грудью и гневно распахнутыми глазами. Едва ладья причалила к берегу, девушка принялась гнусно ругаться, и Виталий озадаченно ухмыльнулся – он и не догадывался, что его благоверная знает такие словечки. «Бесхвостые суки», «падаль» и «кастрированный шакал» – самые мягкие из них.

– Эй, косматый козел! Ты, ты, гнусный старик. Напрасно ты спрятался за маской, Цернут! Это ведь ты убил моего отца и брата… Как же ты смешон, ублюдок? Эй вы, чучелы! Вы, кстати, знаете, что Цернут обычно занимается любовью с козлом? А еще была у него одна курица для той же цели… Ах, я еще забыла про ягненка… Ну, что глаза пялишь, кошкин сын? Ответить нечего? Знаешь, что я ведь правду сказала.

– Заткнись! – Не выдержав издевательств, друид гневно сорвал с себя маску. – Ты, подлая сука! Сейчас, сейчас ты запоешь по-другому… Эх, надо было первым делом вырвать этой твари язык! Дайте, дайте мне факел! Ага-а-а!!!! Езус! Эпона! Цернунн!!! Возьмите к себе эту гордячку, последнюю из проклятого рода властелинов мандубиев!