Книга Одноклассники, страница 107 – Хельга Графф

– Фима, скажи, только честно, а у тебя и до Валерии были женщины?

Он растерялся, не зная, что ответить, и мне стало все ясно… Понятно, что Лера не единственная его любовница, и тогда, в кафе, она сказала правду. Да и Розалия упоминала, что в течение года его видели с разными женщинами. Он не смел мне признаться. Единственное, на что ему хватило мужества, так это спросить:

– Откуда у тебя такая информация?

– От твоей бывшей. Она сказала, что ты ей сам рассказывал, – раздражение и злость начали заполнять душу.

– Она тебя обманула, – соврал он, как и я о моих отношениях с Алексеем, – хотела нас с тобой окончательно рассорить.

Может, я его идеализирую? Может, он такой же нечистоплотный в отношениях и лживый перец, как и все мужчины в этом мире, и его настоящую личную жизнь я вообще не знаю? Возможно, и сейчас у него кто-нибудь есть, только теперь он стал осторожнее. Кто знает? Чужая душа – потемки. Чем дольше я думала о его изменах, тем сильнее портилось настроение. Не могу я ему теперь доверять, хоть убейте!

– Фима, а когда меня не будет, ты заведешь себе очередную даму сердца? – храбро спросила я, искоса наблюдая за ним.

– Слушай, мать, зачем ты так?! – обиделся он.

Раньше была дорогая, теперь вот перешла в разряд «мать»!

– Хорошо, я тебе верю, – сильно покривила душой, не желая ссориться перед разлукой.

Аэропорт встретил нас моими детьми.

– Ой, какой хорошенький! – накинулись с двух сторон Лиза и Ольга.

– Ма, а можно я возьму его на ручки?

– Нет я! Дай мне его!

Но мой новоиспеченный сыночек так испугался, что вцепился в меня мертвой хваткой. Наверное, подумал, что какие-то тетки хотят его отобрать.

– Подождите, – остудила я пыл торопыг, – успеете еще! Видите, он боится. Надо, чтобы он к вам привык, – и я осторожно передала малыша Дарье.

В этот момент ко мне подбежал мой сыночек Гришенька и, обняв меня крепко, прижался к моей груди. Почему наши девчонки не такие ласковые, подумала я, может, и вправду наличие родной крови влияет на отношения между близкими?

Ночью мы разговаривали с сыночком о жизни. Его головка пышной копной роскошных вьющихся волос лежала у меня на коленях.

– Ма, – спросил он с печалью, – а почему люди не могут нравиться друг другу вечно, как вы с папой?

– Ну… во-первых, у нас с папой любовь, а не симпатия, – внесла я коррективы, – а во-вторых, не так часто бывает, сынок, когда это чувство продолжается всю жизнь. Знаешь, мы ведь сначала дружили с дядей Лешей, и между прочим, с первого класса, – разочарованный в любви тихо, как мышонок, лежал и внимательно слушал меня, – а когда я встретила нашего папу, то поняла, что люблю его больше, чем дядю Лешу, вот поэтому мы столько лет и вместе. Однако и у нас были разногласия. Ты же знаешь, одно время папе нравилась другая девушка, но потом он понял, что мы лучше, и не захотел с нами расставаться.

– А как же дядя Леша? – спросил сострадательный Гришенька. – Он же тоже очень расстроился, когда тебе понравился папа?

– Конечно, сыночек, расстроился, – согласилась я с ним, – но все постепенно забывается, и у дяди Леши появилась подружка, с которой ему хорошо, – ложь во имя оправдания никогда не считала чем-то предосудительным.

– Мамочка, – попросил совета мой отвергнутый сын, – что мне делать? Я ведь Дженифер и сейчас люблю!

«Эх, Григорий, – подумала я, – мне бы, сынок, твои заботы», но продолжала своими советами увещевать пережившего свою первую любовную драму мальчишку.

– Сыночек, вот что я тебе скажу, дорогой, – я погладила его шелковистые локоны, – лучшее средство от прежней любви – любовь новая. Ты должен срочно влюбиться в другую девчонку. Вообще-то, это обязательно заденет твою Дженифер. Ей станет очень обидно, что тебе нравится не она, а другая девочка, особенно если симпатия между вами будет взаимной. Тогда твоя бывшая подружка поймет, что была не права.

Давая такой совет, сразу же вспомнила творчество знаменитого датского карикатуриста Херлуфа Бидструпа. У него есть работы, освещающие эту тему. Мужчина упорно ухаживал за женщиной, дарил цветы, делал подарки, пел серенады, а эта дура постоянно отказывала ему и воротила нос, ослепленная своей дурацкой гордостью, и кавалер пошел вразнос, найдя утешение в объятиях доступных женщин. Вот тогда высокомерие вмиг покинуло свою незадачливую хозяйку и исчезло, как «ежик в тумане». Она быстро, как миленькая, примчалась к отвергнутому влюбленному, чтобы окончательно его не потерять, поскольку других таких внимательных и щедрых женихов на горизонте, увы, не наблюдалось, зато баб, готовых биться за него смертным боем, оказалось более чем достаточно!

– А у нас в классе есть русская девочка Вика, может мне в нее влюбиться? – в задумчивости произнес сын.

– А она красивая, веселая, добрая? – оживилась я.

– Не знаю, – растерянно ответил он, – я ведь с ней не дружил. Вот только нос у нее здоровенный, а так – ничего, но Дженифер-то все равно лучше!

Гриша еще никак не мог забыть свою коварную подружку, почти как я Лешку в свое время.

– Э нет, дружок, – мне не хотелось, чтобы мой мальчик завел себе какую-нибудь длинноносую обоже, – тебе нужна девочка, у которой с внешностью все в порядке. Ну зачем нам буратины или чебурашки?!

Мой сынок засмеялся, и я разделила его веселье. Гриша немного успокоился и обрел некоторую уверенность в себе.

– В общем, ты осмотрись в школе, классе и обязательно найдешь девочку, которая тебе понравится, как и ты ей, договорились? А  Дженифер забудь. Если девчонка уходит к другому, то неизвестно, кому повезло. А как тебе братишка? – решила я сменить тему.

– Да они мне его не дают, – с досадой сказал Гриша, – хотел поиграть с ним, а Лизка меня выгнала, сказала, что для игр он еще маленький, а сами по очереди таскают его на руках, – пожаловался он на сестер. – А вообще-то он хорошенький, и щечки, как у хомячка. Правда, на меня похож?

– Если щечки, как у хомячка, то определенно похож, – пошутила я. – Завтра можешь с ним поиграть. Скажу бессовестным девчонкам, чтобы оставили Фимку в покое, и он будет в полном твоем распоряжении. Ты же мужчина, вот и воспитывай его по-мужски.

– Мамулечка, – Гришенька встал за моей спиной и обнял меня за шею, – я так тебя люблю! А ты не можешь жить здесь? Я по тебе скучаю! Лизка с Олькой такие вредные, что я уже с ними прямо замучился! – с надеждой спросил он.

– Пока нет, сыночек. Папу я тоже не хочу оставлять одного, – не могла же я открыться ребенку, что не в силах оставить его лишь по одной причине: боюсь фимкиных походов «налево». И мне уже будет не по силам борьба с его возможными любовницами, поэтому сказала то, что должен был услышать сын: – У него много работы, он устает, и ему нужна моя помощь. Подожди, скоро рождественские каникулы, а потом и летние не за горами, и мы обязательно поедем все вместе, куда захотите.