Онлайн книга «Старые долги»
– Присоединимся к ним или пойдём дальше? Однако Женя явно не собирался принимать какое-либо решение, его вполне устраивало прикосновение руки Гали, и после недолгого раздумья девушка потянула его в другую комнату. – Вы – Галина Александровна? – послышалось вдруг рядом. Девушка обернулась: к ней обращался низенький седой толстячок, пыхтевший, как будто только что бежал. – Да, я. Толстячок вынул носовой платок и вытер пот со лба. – Извините, не представился. Филатов Герман Сергеевич, директор здешнего концертного зала. Глаза девушки широко раскрылись: меньше всего она ожидала, что её станет искать человек, занимающий подобную должность. – Чем могу быть полезна? – пролепетала она смущённо. – Вы не могли бы дать у нас концерт? В планах Гали концертов не было, но возникший столь неожиданно шанс заработать немного денег выглядел заманчиво. – Конечно, могу. Когда? – Сегодня вечером. Галя нерешительно посмотрела на Женю: ведь этот вечер по праву принадлежит ему… – Простите, а нельзя ли завтра? Филатов энергично кивнул: – Конечно, можно! Так мы ставим вас в программу? Девушка улыбнулась формулировке «ставим вас в программу», но кивнула. – А кто будет аккомпанировать? – Наш оркестр! Пермский симфонический оркестр, конечно, не мог сравниться со столичным в части регалий и призов на международных музыкальных состязаниях, но в мастерстве мало уступал московским коллегам. – Спасибо, буду очень рада! А какой репертуар вы предпочитаете? Филатов почему-то смущённо огляделся и прошептал: – Ваши песни, переведённые с английского и французского! – Репертуар «Баккара», Мари Лафоре, да? – Да-да! Буду очень рад! – Хорошо. Завтра утром я смогу подойти – уточнить с дирижёром концертную программу? – О, конечно, я предупрежу его! Можно ваш телефончик? Они обменялись номерами телефонов, и Филатов, довольный, удалился. Галя поймала недовольный взгляд администратора музея: видимо, беседа с главным местным служителем Мельпомены проходила громче, нежели уместно в этих стенах. Женя тоже смотрел жалобно: ему завтра в армию, а девушка, принявшая его приглашение, обсуждает дела с посторонними. Однако в голове кипели разные мысли, возбуждённые перспективой завтрашнего концерта, и Гале было теперь не до местных достопримечательностей. – Женя, можно, мы просто прогуляемся? – Да, милая, конечно! Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Зажмурились от яркого апрельского солнца. Если с утра было немного прохладно – ровно настолько, чтобы надеть плащ и сапожки – то теперь солнце пригревало, требуя снять плащ и недвусмысленно намекая, что через пару месяцев заставит всю Пермь ходить налегке. – Жарко становится, – задумчиво произнёс юноша. Галя молча кивнула: её мысли были о другом. Удивительно, что в Москве, столице, западные песни если не находятся под запретом, то, можно сказать, нежелательны, а здесь, в провинции, наоборот. Или это нормально? Столица советского государства чурается всего иностранного – по крайней мере, для виду, – а глубинка не нуждается в этом показном патриотизме и слушает ту музыку, которой хочется. – Галя, ты меня не слушаешь? – жалобно спросил Женя. Девушка вздрогнула, ей стало неудобно: – Слушаю, только отвлеклась немного, извини. – Она почувствовала, что краснеет. – Я хотел сказать, что… – он запнулся. – Галя, я… ещё в школе полюбил тебя. Галя, я тебя люблю! Очень хочу, чтобы ты вышла за меня замуж! Девушка вздохнула. – Женя, мне кажется, сегодня не стоит говорить об этом. Ты идёшь завтра в армию. Я буду писать тебе. Возвращайся – тогда и поговорим об этом, хорошо? А то, может, – она лукаво улыбнулась, – ты ещё и разлюбишь меня за два года. Другую девушку встретишь. – Нет! Мне нужна только ты! – И всё же давай не спешить. Женя кивнул и понурился. Гале стало жаль его, но она не понимала, как себя вести. Обнадёжить юношу, не зная собственные чувства к нему? Ведь если честно – мало вспоминала о былом воздыхателе, пока была в Москве. Да, конечно, всё время беготня, поиски подработок, согласования, выяснения – тут не до дел сердечных. И всё же любимый человек достоин занимать больше места в мыслях. А вдруг за два года встретится тот Единственный, при виде которого сердце неумолимо скажет «Да, это он»? Девушка мягко погладила руку своего спутника. Женя молча стиснул ладонь Гали – так, что даже сделал немного больно, – но она ничего не сказала сначала. Только после паузы произнесла: – Женя, что ты знаешь обо мне, кроме внешности и пения? – Я люблю тебя, – упорно и глухо, будто споря с кем-то внутри себя, отозвался юноша. Снова наступило молчание: с такими словами спорить трудно. – Но ведь ты согласен, что сегодня нам преждевременно думать о браке? Будущий солдат вздохнул: – Согласен. Прости, Галя, что я заставляю тебя говорить об этом. Не смог сдержаться. Я искал тебя всё это время – после нашего выпускного бала. Но мне никто не сказал, что ты в Москве. – Иначе ты бы поехал в Москву? – Да. Снова пауза. Галя пыталась теперь разобраться в собственных чувствах: признания юноши пробудили в ней давно уснувшие воспоминания о первом поцелуе, о классных посиделках, о выпускном вечере, когда она танцевала вальс с Женей. – Ты будешь киноактрисой, – заговорил он вдруг негромко, но уверенно, как будто всё точно знал. – Прославишься. А я… Мой потолок – механик автосервиса. – Ну и что? – неожиданно для себя проронила девушка. – Думаешь, актрисы все сплошь замужем за знаменитостями? И потом, если бы ты меньше тратил время на поиски меня, сейчас учился бы в институте. Стал бы инженером, а то и великим учёным. Женя горько усмехнулся: – Я бы предпочёл найти тебя… пораньше. Галя хотела было сказать, что при их равенстве в возрастах могут быть некоторые семейные проблемы – и тут же подумала: точно так же, как актрисы выходят замуж за автомехаников, сплошь и рядом встречаются счастливые пары одногодков. – Женя, не обижайся, но я сейчас не могу ответить «да». Наверное, я слишком расчетлива, а ты романтик. – Ты поёшь такие романтичные вещи… – Мне они тоже нравятся, – улыбнулась девушка. – Женя, я просто не могу разобраться в своих чувствах. Сейчас я просто хочу, чтобы ты благополучно отслужил и вернулся домой, тогда и поговорим об этом… если захочешь. – Захочу, – тоном, не допускающим сомнений, отозвался юноша. |