Онлайн книга «Старые долги»
Москва, 1 сентября 1986 года Едва закончился урок истории, к Наташе Белкиной, соседке Андрюши по парте, подошёл Сашка. – Эй, Белкина, ты еврейка, да? Андрюша удивлённо посмотрел на одноклассника. До сих пор юный Кароль не задумывался, что люди делятся на русских, евреев, украинцев и другие народы. Наташа почему-то покраснела и отвернулась. – Еврейка, еврейка, точно! – обрадовался Сашка. – С чего ты взял? – не утерпев, вступил в разговор Андрюша. Он имел смутное представление, что значит быть евреем, но видел, что девочке этот разговор неприятен. – Она чёрная! И фамилия у неё еврейская! Андрюша с удивлением посмотрел на свою соседку по парте. Чёрной её никак нельзя было назвать, разве что черноволосая. – Сашка, ты дурак? Она белее, чем ты. – Загорает мало! – хмыкнул Сашка. – Андрюшка, а чего ты за неё заступаешься? Влюбился, да? Или сам тоже еврей? – А что плохого в том, чтобы быть евреем? – неожиданно вступила в разговор Оля Петрова с передней парты. – Ну, как же! – с видом знатока заявил Сашка. – Евреи ростовщики! Они придумали капитализм! Они уезжают в Израиль! Каплан, которая стреляла в Ленина, тоже еврейка! – Разве Наташа тебе давала деньги в рост? – Может, её отец давал. – Это неправда! – дрожащим голосом возразила Наташа. – Мой папа – врач! – Евреи захватили все места, – неумолимо продолжал Сашка. – Они лезут в институты и прохода русским не дают. – Я русская! – громко сказала Оля. – И Наташа мне ничего плохого не сделала! Её папа оперировал мою маму. А вот ты, Сашка, вчера на перемене к первоклассникам приставал, пять копеек требовал! Это ты прохода людям не даёшь, а не Наташа! Сашка покраснел: – Мне надо было… А чего ты ябедничаешь? – Лучше ябедничать, чем наговаривать на людей то, чего не было! Убедившись, что он в безнадёжном меньшинстве, Сашка недовольно замолчал и вышел из класса. Андрюша обернулся к своей соседке и увидел, что девочка тихо плачет. Он мягко погладил её по руке: – Не плачь, Наташа! Я не позволю ему обижать тебя. Девочка кивнула, вытерла слёзы и прошептала: «спасибо!» Весь день Наташа выглядела грустной, и после уроков Андрюша решил проводить её домой. Едва выйдя из класса, он мягко забрал у неё портфель. Наташа удивлённо посмотрела на него. – Можно, я провожу тебя, Наташа? Наташа улыбнулась, покраснела немного и кивнула. Однако, едва выйдя из школы и свернув за угол, они наткнулись на троих парней лет пятнадцати-шестнадцати. В паре метров от них стоял Сашка, он чему-то ухмылялся. – Эй, еврейка, пойди сюда! Андрюша покосился на свою спутницу: девочка словно и не заметила реплику, только немного ускорила шаг. Краем глаза Андрюша увидел, что парни их нагоняют. – Еврейка, тебе что, непонятно? К тебе обращаются, соплячка! Один из парней забежал спереди, и детям пришлось остановиться. Андрюша обернулся: вокруг никого, только эти трое. Даже Сашка куда-то исчез. – Чего вам надо? Мы идём домой. Компания загоготала. – А ты что – заступник? Может, жениться на ней собрался? – Может, собрался! – неожиданно для себя выкрикнул со злостью Андрюша. – Вам-то какое дело? – Проваливай, щенок, а то и тебе наваляем! Зловещая троица встала совсем вплотную, не пропуская. – Наташа, возьми портфели, пожалуйста! – шепнул Андрюша. Девочка кивнула и с готовностью приняла оба портфеля – свой и кавалера. – Пропустите нас! – с невольной угрозой в голосе произнёс Андрюша. Парни заржали. – Мужики, этот сопляк собрался бить нас! – сквозь приступ хохота выдавил один, коротко стриженый. Другой схватил девочку за волосы и дёрнул. Наташа жалобно вскрикнула. Андрюша, не вставая в боевую стойку, шагнул вперёд, быстро развернулся и ударил хулигана локтем в живот. Тот охнул и согнулся. Внутри мальчика вспыхнуло: миром поладить не удалось, надо драться… Он легко отразил хук справа и ударил сам – в солнечное сплетение. Взвилась нога третьего противника – мальчик поднырнул и ударил кулаком… Через пять секунд все трое врагов валялись на земле. Двое корчились от боли, третий был неподвижен. – Что здесь происходит? – услышал победитель. Со стороны шоссе приближались двое милиционеров. – Они напали на нас! – выкрикнула Наташа. – Стали нас бить! Сержант милиции присел над поверженными хулиганами и покачал головой. – Это ты их так отделал? – с удивлением обратился он к Андрюше. Мальчик пожал плечами. Милиционер ухмыльнулся: – Здорово работаешь! Только, парень, непорядок это. Придётся вам проехать с нами. Составим протокол. – Но мы не виноваты! – возмутилась девочка. – Там разберёмся, – вздохнул милиционер. – Садитесь в машину. Через десять минут все пятеро входили в отделение. Появился хмурый младший лейтенант, который посмотрел на избитых хулиганов и недовольно покачал головой. – Ты что, в секции занимаешься? – обратился он к Андрюше. – Да, каратэ, – неохотно признался тот. – Товарищ милиционер, он не виноват! Он меня защищал! – жалобно закричала девочка. – А что такое они с тобой делали? – Они меня оскорбляли, дёргали за волосы! Младший лейтенант вздохнул и указал Андрюше на стул возле стола. – Как они её оскорбляли? – обратился он к мальчику. Андрюша отвёл взгляд: уточнять высказывания битых антисемитов не хотелось. – Они оскорбляли мою национальность! – воскликнула девочка. – Ты помолчи, и до тебя черёд дойдёт, – осадил её милиционер и тут же, противореча себе, спросил: – И какая же у тебя национальность? – Еврейка, – сердито опуская лицо, пробормотала Наташа. Милиционер хмыкнул: – Ну и что такого? Вот я русский, и никакого оскорбления в этом не вижу. Андрюша смутился: в самом деле, слова хулиганов, обращённые к Наташе, были как будто нормальны. Но вот интонация… – Они и меня оскорбляли, называли щенком. – Гм. И ты их за это стал бить? – Нет! За то, что они не давали нам пройти, а один схватил меня за волосы! – с волнением в голосе, угрожающим перейти в слёзы, воскликнула Наташа. Из коридора появился майор. Он окинул взглядом детей и обратился к девочке: – Ваш отец – Семён Исаакович Белкин? – Да, – ответила Наташа, поджимая губы. Майор вдруг обратился к младшему лейтенанту: |