Онлайн книга «Капкан для провинциалки»
|
– Ты её паспорт смотрела? – Нет, я не нашла в её деле криминала… – Он не заставил себя долго ждать, – мрачно пробормотал Андрей. – Ладно, поехали! Проверим все три адреса! Аня Аня пришла в себя оттого, что кто-то приложил к её лицу мокрое, прохладное полотенце. Она открыла глаза: над ней стояла незнакомая женщина. – Ну как, милая? Полегчало маленько? – Да, спасибо… – язык с трудом повиновался, в голове слегка шумело, но на ноги Аня поднялась сама. – Вот и отлично! – суровым тоном произнёс капитан милиции, деловито осматривавший квартиру. – Ну что, гражданка, расскажете, при каких обстоятельствах вы зарезали своего сожителя? – Это не я… И это не сожитель мой, а муж… – внутри Ани слабость, вызванная обмороком, смешивалась с невыносимой горечью утраты любимого человека и обидой на неправедное обвинение, от которого придётся сейчас защищаться. – Хотите сказать – вы расписаны с гражданином Амиром Абу-Салем? – Да… конечно… – А где ваш паспорт? – Не знаю… Где-то здесь, в сумочке… поискать надо… – Поищите! – резким тоном выкрикнул милиционер, словно пролаял. Аня сделала несколько шагов, пошатываясь… – Ничего не понимаю! Это не наша квартира! – Как это – не ваша? Гражданин Абу-Салем прописан здесь! А вы где прописаны? – На Бескудниковском, дом… – Правильно, Бескудниковский переулок… – раздражённо начал милиционер, но Аня перебила его: – Как это – переулок? Бескудниковский бульвар! – Что? – изумился милиционер. – Какой ещё бульвар? Вы сейчас находитесь по адресу Бескудниковский переулок… – Не может быть! – невыносимое отчаяние придало силы молодой женщине. Однако её протест не вызвал в собеседнике ничего, кроме озлобления: – Вы дурочку-то не валяйте, гражданка – как вас? – Анна Сергеевна Абу-Салем, – пробормотала молодая женщина, силясь собраться с мыслями. – Мы с мужем жили на Бескудниковском бульваре! – Да? – изумился милиционер. – У вас что, две квартиры?! – Не знаю… Я здесь никогда не была… – Вот буржуи! – проворчал кто-то из коридора. – А люди ютятся по коммуналкам! Всё этим чёрным достаётся! – Вы мне тут националистические призывы не устраивайте, гражданин понятой! – обращаясь к невидимому Ане собеседнику, сурово оборвал его милиционер. – Эта квартира принадлежит гражданину Амиру Абу-Салем на законном основании. А заявление гражданки подозреваемой, будто она его жена и у них ещё одна квартира – проверим! – Почему же я подозреваемая? – в отчаянии возразила Аня. – Клянусь вам, я не убивала своего мужа! – Экспертиза проверит это, – ледяным тоном отозвался милиционер. – Так, говорите, вы здесь впервые? И ваших вещей тут нет? – Моё платье, – Аня кивнула на свой вечерний туалет, беспорядочно сваленный на стул в углу: сама бы она так вещи не бросила, даже если бы очень хотела спать. Выходит, напилась до бесчувственного состояния, а муж привёз сюда и раздел? И умер… – Так, ваше платье. Вы что, были в нём на каком-то мероприятии? – Да… На презентации одного молодого художника, вчера вечером… – Проверим, – тоном, в котором читалось железное недоверие, ответил капитан милиции. – Больше ничего не хотите добавить? – Не знаю… Моя сумочка должна быть где-нибудь здесь, но я её не вижу… – Вы заметили здесь дамскую сумочку, когда осматривали квартиру? – обратился милиционер к женщине, которая прикладывала мокрое полотенце к лицу Ани. – Не-а, не видала! – А вы, гражданин понятой? Из коридора появился грузный мужчина с багровым лицом: – Нет, товарищ милиционер, я тоже не видел! – Что вы можете на это сказать, гражданка… Абу-Салем? – Не знаю! – стараясь сохранить рассудок, воскликнула Аня. – Но вы можете проверить! Вчера на презентации я была с мужем! И с сумочкой! Может, она осталась в машине? Или потерялась где-то… – Проверим! – бодро отчеканил милиционер. – Так, товарищи понятые! Всё в порядке? Досмотр места происшествия окончен. Вы свободны! А вас, гражданка Абу-Салем, попрошу пройти! Со стороны входной двери появился молоденький парень в форме младшего сержанта милиции. Он вынул наручники и обратился к Ане: – Повернитесь, пожалуйста! Руки за спину! – Зачем? Не надо наручников, пожалуйста! Я не преступница, так пойду с вами! – с холодеющим сердцем, стараясь не сойти с ума от невыносимого отчаяния, воскликнула молодая женщина. Младший сержант вопросительно посмотрел на капитана. – Таков порядок, гражданка Абу-Салем. Очень сожалею, но вы подозреваетесь в опасном преступлении. Не отягчайте своё положение сопротивлением властям. – Повернитесь, руки за спину! – деревянным тоном повторил младший сержант. Аня постаралась взять себя в руки: сейчас нет ничего хуже, чем потерять контроль над собой, начать драться. Всё равно скрутят, да ещё скажут, что это доказывает вину… – Вы мне позволите хотя бы одеться? – В вечернее платье? – хмыкнул капитан. – Одевайтесь, конечно. Не в белье же вам ехать. Аня подошла к стулу и оделась. Чёрное платье от Версаче мягко легло на свою хозяйку, шурша длинным подолом. Чёрный цвет – для вдовы… Аня подошла к входной двери и обулась в босоножки. – Я готова… – прошептала она. Слёзы навёртывались на глаза, угрожая навалиться в самый неподходящий момент. – Руки! – раздалась короткая, как выстрел, команда, напомнившая реплику Рольфа из фильма «Семнадцать мгновений весны». Аня вздохнула и повернулась спиной к младшему сержанту. Завела руки назад. На её запястья легла холодная сталь. Раздались щелчки, металлические браслеты надёжно охватили тонкие руки пленницы. – На лестницу пройдёмте! Аня подчинилась, но тут слёзы нахлынули, затопляя весь окружающий мир в солёной бездне. – Помогите… пожалуйста… – с трудом сопротивляясь рыданиям, выдавила из себя молодая женщина. Её взяли под локти с двух сторон и медленно повели вперёд. Через четыре шага отпустили: Аня догадалась, что впереди лифт. Вот он прибыл, все трое зашли внутрь. Дверца захлопнулась, словно репетируя тот звук, издаваемый тюремными дверьми, который предстоит отныне выслушивать вдове Абу-Салем. Ложное ощущение лёгкости во всём теле – лифт движется вниз. – Осторожно, здесь ступеньки! Снова руки, поддерживающие под локти плачущую невинную женщину в наручниках, подозреваемую в убийстве. Шаг за шагом по ступенькам – вниз, навстречу неволе. – Смотрите, не простудитесь! Мороз! |