Книга Экзорцисты, страница 97 – Джон Сирлз

– У меня здесь было много времени для чтения, Сильви. Угадай, какую книгу я брал в руки чаще всего?

– Библию, – ответила я, потому что это был очевидный ответ.

– Ты ошибаешься. Она не для тех, кто здесь сидит. Я уже давно решил, что с меня достаточно этой книги. До конца жизни. Так что нет. Компанию мне составляла книга о твоих родителях. Репортер, который ее написал, сумел рассказать несколько интересных вещей о твоем старике. Ты читала эту книгу?

– Да, – ответила я.

Прошлой ночью, найдя свечи в мусоре, я навела порядок, а потом вернулась в дом. Роуз была в своей комнате, и я не могла взять ее книгу. Но я нашла еще один экземпляр, который лежал в антикварном шкафу вместе с другими диковинками отца. Вечером того дня, когда книга увидела свет, он сидел в своем кресле и читал ее. Тикали часы. Мама заваривала чай и перелистывала страницы с образцами обоев, пока отец не закончил. Именно тогда он заявил, что мы больше никогда не будем говорить о Хикине и его «творении». Тем не менее в шкафу я обнаружила несколько экземпляров. До сих пор, сказала я себе, от чтения меня удерживало обещание, которое я дала маме на крыльце в то утро, когда она держала рукопись в руках и плакала. Но я поняла, что было и еще кое-что. Я боялась последней части – «Следует ли вам действительно верить Мейсонам?» – и не хотела знать того, что там написано.

– Итак, – продолжал Линч, – тебе известно, что сказал твой отец репортеру.

«Говори прямо и четко», – подумала я, мысленно повторяя правила допроса.

– Я хотела поговорить с вами о другом. Меня интересует, что произошло в церкви за несколько мгновений до того, как я туда вошла.

Линч посмотрел туда, где всего в десяти футах от него стоял охранник, потом перевел взгляд на часы на стене. У нас осталась двадцать одна минута. Он снова повернулся ко мне, но ничего не сказал.

Раммель подошел ближе и сжал мое плечо.

– Если хочешь, мы можем уйти, – сказал он.

– Нет, – сказала я ему, – пока нет.

Я дождалась, когда он отойдет назад – в этот момент часы показывали, что осталось девятнадцать минут, – и вот что я предложила Линчу:

– Если хотите, я могу рассказать, что произошло в то лето, когда вы оставили свою дочь с нами. О последней ночи, проведенной ею в нашем доме, и о том, что пошло не так.

Это привлекло его внимание, и он поднял голову.

– Если ты намерена врать о демонах, которые заставили ее покинуть ваш дом, не трать силы, Сильви. Я уже слышал эту чушь от твоего старика перед тем, как он умер.

Я сглотнула и заметила, что у меня дрожат руки. Тогда я опустила их под стол и сделала глубокий вдох, стараясь успокоить мое трепетавшее кроличье сердце.

– Я не собираюсь повторять историю отца. Я скажу вам правду о том, что мне известно. Если вы поступите так же.

– Хорошо, – сказал он. – Начинай.

Наш разговор получился бы гораздо более легким, если бы я не потеряла свой дневник, если бы могла просто его открыть и прочитать страницы, на которых я описала то лето, в особенности ту ночь, а потом протянуть дневник Линчу, чтобы он его прочитал.

Я помню, как я перебежала улицу, и когда влетела в дом, мне больше всего хотелось обнять сестру, ведь я не видела ее с того дня, как она покинула нас. Но, бросив взгляд на Роуз, я остановилась на пороге гостиной.

– Чего вытаращилась? – спросила Роуз. – Увидела призрак?

– Твоя голова, – сказала я. – Что ты сделала…

Она подняла руку и провела рукой по скальпу, на котором сохранились следы от бритвы, порезы и кровь.

– Забавно, у меня было полно волос, когда я приехала сюда утром. Но, увидев, что мою комнату заняла другая девочка, что она носит мою одежду и живет мою жизнь, я подумала, что должна как-то от нее отличаться.

– Роуз, – сказала мама. – Отец и я объяснили тебе, почему все получилось именно так. Тебе не следовало…

Входная дверь распахнулась, и мама замолчала. Через мгновение Абигейл зашлепала по полу босыми ногами и остановилась рядом со мной. И почему я раньше не обратила внимания, что она не в потрепанной одежде, в которой приехала, а в простой черной блузке Роуз? Сколько раз за последние дни она надевала вещи моей сестры и я ничего не замечала?

– Абигейл, – с тревогой заговорил отец. – Что, что случилось?

Я смотрела, как она протянула ладони, с которых стекала кровь, открыла и закрыла рот, но не произнесла ни звука. Сначала к ней бросился отец, потом мама, они увели ее на кухню, и я услышала, как полилась вода.

Роуз и я остались вдвоем в гостиной. На ее руках появилась кровь после того, как она провела ладонями по голове, но она тут же вытерла руки о джинсы, и кровь исчезла.

– Ну, мелюзга, – сказала она. – Вижу, в мое отсутствие здесь все было просто отлично.

Как я могла ей сказать, что все и правда было совсем неплохо – в некотором смысле – и в эти месяцы моя жизнь изменилась к лучшему. Мы постоянно ели мороженое и ездили купаться на пруд. И еще я разговаривала с Абигейл через стену наших спален.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала я. – Они разрешат тебе остаться?

– Их такая перспектива не особенно радует, но я не намерена давать им выбор. Я никогда туда не вернусь. И в школу больше ходить не буду. Осень и зиму я проведу здесь, буду откладывать деньги, потом сниму квартиру.

Я подумала о глобусе в ее комнате, о том, как она крутила его и ставила палец в случайное место. Варшава. Буэнос-Айрес. Сидней.

– И где ты собираешься снять квартиру?

– Еще не знаю. В любом случае подальше от этого дурдома.

Я стояла и молчала. Все лето я хотела того же, что и мама: чтобы Роуз вернулась домой, Абигейл уехала и все пришло в норму. Но теперь я поняла, что наша жизнь никогда не будет прежней. Когда Роуз покинула наш дом на несколько месяцев, фактически она ушла навсегда.

– Сильви, – позвала из кухни мама. – Ты можешь сходить в ванную и принести бинты и перекись?

Я отвернулась от сестры и выполнила мамину просьбу. Когда я вошла на кухню, Абигейл подняла руки над головой, чтобы остановить кровотечение.

– Раны нужно зашивать? – спросила я.

– Не думаю, – сказал отец, потом посмотрел на Абигейл и спросил: – Как это произошло?

Ее губы зашевелились, но она не произнесла ни слова.

«У тебя здорово получается, – подумала я. – Если бы я не знала правду, то наверняка бы тебе поверила».

– Ты была с ней, Сильви, – сказала мама. – Расскажи нам.

Абигейл посмотрела мне в глаза. Я вспомнила утро, когда сказала правду о Роуз, и чем все это для нее закончилось. Пусть они верят в то, во что хотят, решила я.