Онлайн книга «Память льда. Том 1»
|
– Чтобы освятить землю для этого Старшего бога, нужно пролить кровь. В этом доме вся семья покончила с собой меньше недели назад. Керули… – Обрадовался? – Сдержанно обрадовался. Он, разумеется, скорбел о безвременной смерти жильцов… – Разумеется. – А затем предложил цену на аукционе. – Конечно. – В общем, теперь это храм… Остряк вдруг обернулся к ней. – Постой-ка. Я же не вляпаюсь ни в какую секту, когда войду, да? Скалла самодовольно ухмыльнулась. – Как сам пожелаешь. – И я не желаю! Понятно? И лучше бы Керули это тоже понять. И его старому божку, кстати! Никаких коленопреклонений, и даже алтарю не кивну, а если так нельзя, то я лучше тут постою. – Расслабься, никто от тебя ничего не ждёт, Остряк. С чего бы? Он постарался не обращать внимания на издевательский вызов в глазах Скаллы. – Ладно, веди меня, женщина. – Как всегда. – Скалла подошла к двери и потянула её на себя. – Местные меры безопасности: эти двери не высадить, они все открываются наружу и по размеру больше проёма. Хитро, да? «Серые мечи» собираются сражаться за каждый дом, когда стены падут – паннионцам несладко придётся. – Защитники Капастана ожидают того, что утратят контроль над городскими стенами?! Оптимистично, нечего сказать. Все мы в смертельной ловушке, а этот фокус Керули с вроде бы мёртвыми телами мало нам поможет, когда тенескаури решат поджарить нас на второе. – Какой же ты унылый вол, а! – Такова цена ясного взгляда на вещи, Скалла. Та пригнулась, чтобы попасть внутрь, и жестом позвала Остряка за собой. Он помедлил, затем нахмурился и вошёл. Они оказались в крошечной прихожей: голые стены с несколькими нишами для ламп, глиняный пол и ряд железных крючков без одежды. Напротив – ещё один дверной проём, завешенный кожаным фартуком. Пахло щелочным мылом с лёгкой примесью желчи. Скалла расстегнула застёжку плаща и повесила его на крючок. – Жена выползла из жилой комнаты, чтобы умереть здесь, – сказала она. – Внутренности волочились по полу следом. Возникло подозрение, что её самоубийство не было добровольным. Ну или она потом передумала. – Может, торговец козьим молоком постучал в дверь, – предположил Остряк, – и она спешила отменить заказ? Скалла некоторое время молча смотрела на него, будто оценивая, затем пожала плечами. – Какое-то слишком сложное объяснение, но кто знает? Возможно. Скалла отвернулась и скользнула во вторую комнату под шелест кожи. Остряк вздохнул и пошёл следом. Главная комната занимала всё остальное пространство дома; заднюю стену разделяли несколько альковов – кладовых и похожих на камеры-одиночки спален, сводчатый коридор вёл от неё в сад во дворе. В одном из углов комнаты сгрудились лавки и сундуки. Прямо перед ними располагался открытый очаг в углублении и горбатая хлебная печь, от которых исходил сильный жар. В воздухе стоял густой запах свежего хлеба. Мастер Керули сидел, скрестив ноги, на плиточном полу слева от очага. Жрец склонил голову, на лысине блестели крупные капли пота. Скалла шагнула вперёд и упала на одно колено. – Мастер? Керули поднял голову, на его круглом лице появилась улыбка. – Я очистил их таблички, – проговорил жрец. – Они обрели мир. Их души выстроили достойный мир-сон. Я слышу, как смеются дети. – Твой бог милосерд, – прошептала Скалла. Закатив глаза, Остряк подошёл к сундукам. – Спасибо, что спас мне жизнь, Керули, – пробурчал он. – Извини, что я так это воспринял. Припасы твои, похоже, не пострадали. Это хорошо. Ладно, теперь я, пожалуй, пойду… – Подожди, капитан. Остряк повернулся. – У меня есть кое-что, – сказал жрец, – для твоего друга, Бука. Это… поможет… в его деле. – Да? – Остряк избегал подозрительного взгляда Скаллы. – Вон там, во втором сундучке. Верно, железном. Да, открывай. Видишь? На мотке тёмно-серого войлока. – Глиняная птичка? – Да. Пожалуйста, скажи ему, чтобы размолол её в порошок, затем смешал с остуженной водой, которая кипела по меньшей мере сотню ударов сердца. А затем Бук должен её выпить – всю до капли. – Ты хочешь заставить его пить грязную воду? – Глина облегчит боли в животе, а также предоставит иные преимущества, которые он обнаружит в должное время. Остряк заколебался. – Бук не самый доверчивый человек, Керули. – Скажи, что иначе добыча ускользнёт от него. Легко. Скажи также, что, дабы добиться того, чего он хочет, ему понадобятся союзники. Вам обоим. Я разделяю ваши тревоги по этому поводу. Другие союзники найдут его – со временем. – Ладно, – буркнул Остряк, пожимая плечами. Он взял глиняную птичку и положил в поясной кошель. – О чём это вы говорите? – тихо поинтересовалась Скалла. Остряк весь напрягся от этого мягкого тона, поскольку обычно он предшествовал разрушительному взрыву её темперамента, но Керули лишь улыбнулся шире. – Это частное дело, милая Скалла. У меня есть и для тебя поручение – потерпи, пожалуйста. Капитан Остряк, отныне между нами нет долгов. Иди с миром. – Ага. Спасибо, – растерянно проворчал тот. – Я сам найду выход. – Мы ещё с тобой потом поговорим, Остряк, – пригрозила Скалла. – Правда ведь? Это если ты меня найдёшь. – Конечно, девочка моя. Через несколько мгновений он уже стоял на улице и чувствовал себя до странности подавленным доброй, милосердной натурой старика. Некоторое время капитан стоял неподвижно, глядя на спешивших мимо местных жителей. Будто муравьи в разбитом муравейнике. А скоро и вовсе муравейника не останется… Скалла посмотрела вслед Остряку, затем обернулась к Керули. – Ты сказал, есть для меня поручение? – Нашему другу, капитану, предстоит пройти тяжёлой дорогой. Скалла нахмурилась. – Остряк не ходит «тяжёлыми дорогами». Едва запахнет жареным, он тут же бежит в другую сторону. – Иногда выбора нет. – И что мне с этим делать? – Его время почти настало. Уже скоро. Я прошу лишь о том, чтобы ты была рядом с ним. Она нахмурилась сильнее. – Это уж от него зависит. У него просто дар пропадать без следа. Керули повернулся к печи. – Я полагаю, – прошептал он, – этот дар ему скоро изменит. |