Книга Память льда. Том 1, страница 74 – Стивен Эриксон

– Они будут драться, – сказал бородатый командир. – По крайней мере, некоторое время. Командир их, похоже, знатный вояка, но, может, это всё показуха, без настоящей стали: чтобы командовать наёмниками, он должен хорошо понимать, как важно в торговле сохранять лицо и образ. Как там ты его назвал?

– Смертный меч. Но это вряд ли – когда-то, давным-давно, это был настоящий титул. Задолго до того как в Колоде Драконов появились Рыцари Высоких домов, у культа Фэнера уже были подобные им. Они к таким титулам относились крайне серьёзно. Дестриант… Худов дух, да настоящего Дестрианта в этом культе не было уже тысячу лет. Эти титулы – показуха, Скворец…

– Только вот, – перебил командир, – зачем тогда они скрывают их от жреца Фэнера в Совете Масок?

– Гм-м. Ну… А, понял! Этот жрец их сразу разоблачит, разумеется. Вот простой ответ на твой вопрос.

– Простой ответ, говоришь? А простые ответы всегда правильные, Бен?

Не обращая внимания на вопрос, маг осушил свой кубок.

– В любом случае я бы сказал, что «Серые мечи» – лучше среди тамошних вояк, хотя это не много значит.

– Поверили они в такую «случайность»?

– Думаю, да. Я сотворил заклятье так, чтобы оно отражало собственную природу отряда – алчную и жадную, или благородную, или любую другую. Признаюсь, веры и благочестия не ожидал. Но заклятье и должно было само перестраиваться, так что всё сработало.

Скворец поднялся, поморщившись, когда пришлось перенести вес на больную ногу.

– Надо бы выяснить, где застряли Бруд с Дуджеком.

– Я бы сказал, они во главе колонны, – отозвался Быстрый Бен.

– Ты сегодня – сама сообразительность, – буркнул командир, выходя из шатра.

В следующий миг сарказм Скворца просочился в мысли Быстрого Бена, и чародей нахмурился.

На другой стороне улицы, напротив ворот цитадели, за старинной бронзовой оградой раскинулось кладбище, которое принадлежало когда-то одному из племён – основателей Капастана. Высохшие на солнце глиняные колонны со спиральной нарезкой – внутри каждой покоился вертикально стоящий труп – вздымались, точно стволы в густом лесу, в центре кладбища, окружённые со всех сторон традиционными даруджийскими каменными урнами. История города была мучительной и кровавой, и заглянуть в её тайны поручили Итковиану. Чтобы быть Кованым щитом «Серых мечей», требуется не только боевое мастерство, но и прилежная учёность. И хотя многие сочли бы эти два качества взаимоисключающими, на деле всё было в точности наоборот.

История, философия, религия давали понимание человеческих устремлений, а эти устремления лежали в основе тактики и стратегии. Определённым законам подчиняются не только движения людей, но и их мысли. Кованый щит должен уметь предвидеть, предчувствовать – причём не только действия врагов, но и союзников.

До прихода с запада даруджийцев племена, которые основали Капастан, всего поколение назад перестали быть кочевниками. И оставляли своих покойников стоять. Давали им возможность свободно странствовать в невидимом мире духов. Такая беспокойная мобильность всё ещё окрашивала мысли капанцев, и поскольку общины даруджийцев были довольно закрытыми, культура их мало изменилась, хотя уже десятки поколений родились, жили и умерли в этом городе.

Тем не менее бо́льшая часть ранней истории Капастана оставалась загадкой. Итковиан задумался о том немногом, что ему удалось выяснить о давних временах, когда вёл два крыла кавалерии по широкой мощёной улице к площади Джеларкана, а оттуда – к выходившим на юг Главным воротам.

Дождь заканчивался, серо-стальной рассвет пробивался сквозь тяжёлые тучи на востоке, ветер ослаб до редких порывов.

Кварталы города назывались у капанцев «Лагерями», и каждый Лагерь представлял собой отдельное, самодостаточное поселение, обычно округлое, с собственной площадью посередине. Широкие, неровные пространства между Лагерями образовывали улицы Капастана. Такая планировка отступала лишь в окрестностях старой Даруджийской крепости (ныне – «Пленника», обители Совета Масок), в так называемом Храмовом квартале, где улицы были проложены обычной для даруджийцев решёткой.

Как подозревал Итковиан, Лагеря и были когда-то обычными лагерями. Стойбищами кочевников, кланов, накрепко связанных кровным родством.

Это место, расположенное у берегов реки Серп и часто посещаемое кораблями мореходных народов, было просто создано для торговли, которая, в свою очередь, способствовала оседлости. В результате на свет появился один из самых странных городов, какие только видел Итковиан. Широкие, открытые площади и проспекты, окружённые изгибами стен; случайно разбросанные глиняные колонны-захоронения; озерца пресной воды, окружённые песчаными карьерами; а на извилистых улицах – даруджийцы и капанцы: первые, в полном соответствии со своими традициями разнообразного кроя и орнамента, в самых различных костюмах – двух похожих не найти, а вторые, связанные принадлежностью к роду, в одеяниях цветов своего клана, таким образом поток разодетых людей на улицах сильно контрастировал с простой архитектурой некрашеных фасадов. Красота Капастана – в его народе, а не в зданиях… Даже даруджийские храмы отдавали должное местному сдержанному архитектурному стилю. Эффект возникал от непрестанного движения в статичном, просто обозначенном пространстве. Племена капанцев упивались собой, яркими цветами в бесцветном мире.

Единственными неизвестными величинами в формуле Итковиана оставались старая цитадель, которую заняли теперь «Серые мечи», и дворец Джеларкана. Цитадель возвели ещё до прихода капанцев и даруджийцев неведомые строители, причём совсем рядом с дворцом.

Здания, хотя бы отдалённо похожего на крепость Джеларкана, Итковиан никогда не видел. Она была древнее всех прочих строений, её строгая архитектура – предельно чуждой и даже отталкивающей. Несомненно, княжеский род Капастана решил занять именно это здание из-за его внушительности, а не из соображений защиты. Каменные стены были опасно тонки, а отсутствие окон или плоских крыш не позволяло защитникам получить хоть какое-то представление о происходящем снаружи. Хуже того, вход был только один – главный, за широким пандусом, ведущим во двор. Прежние князья возвели сторожевые башенки по обе стороны от главного входа, а также пристроили галерею вдоль стен. Добавления к самому зданию дворца обычно отваливались – древний камень почему-то отказывался принимать раствор, да и стены казались слишком тонкими, чтобы выдержать дополнительную нагрузку. В общем, любопытное строение.

Проехав под аркой Главных ворот – чёрное железо и тёмная кожа среди потока ярких цветов, – отряд повернул направо, проехал небольшое расстояние по караванному тракту, но съехал с него, едва лишь на западе открылась равнина. Теперь воины скакали на запад, мимо немногочисленных ферм, где разводили коз, овец и прочий скот, мимо невысоких каменных стен, в дикую прерию.

Чем дальше «Серые мечи» удалялись от реки, тем тоньше становился покров туч, а к полуденному привалу – в четырнадцати лигах от Капастана – небо над головой налилось яркой голубизной. Перекусили наскоро, тридцать солдат даже почти не разговаривали. До сих пор они не встретили никаких следов: это было странно, учитывая, что наступило самое оживлённое время года для караванов.