Книга Мой враг, моя любимая, страница 60 – Влада Южная

– Я рада, что мы убили тех охотников, – твердо произнесла я. – Мы отомстили за Милу.

– Ты говоришь так о собственных соратниках? – с напускным безразличием поинтересовался Ивар, но суровая складка между его бровей разгладилась.

– Как ты там говорил? «Красноповязочники» – это не «свои»? Так вот. Те гады из клана Седого для меня – не «свои».

И второй раз в жизни мне довелось увидеть, как Ивар улыбается. Это зрелище настолько захватило, что я невольно попала в плен его улыбки и не могла вырваться. Даже когда Ивар свернул с шоссе куда-то в сторону и притормозил. Я смотрела на его совершенные губы и ловила себя на мысли, что готова сделать все что угодно, лишь бы этот великолепный мужчина продолжал улыбаться для меня. За последние дни я видела слишком много грязи, боли и чужих страданий и начинала понимать, почему он так редко это делает.

Как зачарованная, я протянула руку и погладила Ивара по щеке. А он вдруг… зажмурился от удовольствия. Так неожиданно, что я, кажется, даже приоткрыла рот. Словно огромный лев довольно заурчал под кончиками моих пальцев. Я провела еще раз, наслаждаясь необыкновенными ощущениями. Непохожий ни на кого. Коснулась широких бровей, прошлась по прямому носу, приласкала упрямо выдвинутую челюсть. Поборола смущение и сделала так, как Ивар – прежде со мной: подушечкой большого пальца нажала на его губы, заставляя их разомкнуться.

– Я бы хотела увидеть твоего фамильяра…

Ивар медленно приподнял веки и посмотрел затуманенным взглядом. Я буквально кожей чувствовала, что он хочет меня поцеловать, но сдерживается, как и обещал. Его рука, по-прежнему сжимавшая руль, побелела от напряжения.

– Обычно люди боятся наших фамильяров, – пробормотал он и с усилием облизнул губы, – так было всегда.

– Мне кажется, что это красиво, – мягко возразила я.

Зрачки Ивара расширились от удивления. Несколько мгновений он разглядывал меня, а потом снял мою руку со своего лица и вернул ее мне на колени. Пальцы Ивара ненадолго задержались на моей коже, будто он пересиливал себя.

– Фамильяра я тебе показать не могу, охотница, – приглушенно произнес он, – но кое-что красивое для тебя отыщу. – Ивар выпрямился и договорил уже будничным тоном: – Но сначала мы поедим.

Он указал куда-то вправо, и я послушно повернула голову. Выяснилось, что мы находимся в каком-то переулке. Судя по внешнему виду домов, это была не самая центральная и довольно старая часть города. Ивар припарковал автомобиль неподалеку от кафе. Место выглядело тихим и немноголюдным. Прямо на тротуаре вдоль стены стояли длинные деревянные ящики с высаженными в них желтыми анютиными глазками и синими флоксами, а на вывеске красовалась аппетитная булочка.

– Здесь мило, – заметила я.

– Не лучшее заведение, которое я хотел бы тебе показать, – отозвался Ивар, – но самое ближайшее. Ты долго голодала. Нужно срочно поесть. Надеюсь, еда придется по вкусу.

В его голосе послышалось осуждение. Упрекает, что устроила бойкот. Но как иначе бороться с таким упрямцем, как он?! А есть и правда хотелось. Я пожала плечами.

– Я, вообще-то, непривередливая.

Ивар ухмыльнулся.

– Это то, что я в тебе люблю, охотница. Ты не такая, как другие.

Он заглушил мотор и вышел из машины, оставив меня хватать ртом воздух. Я не ослышалась? Ивар сказал «люблю»?! Наверно, случайно вырвалось. Да, по-другому и быть не может. Мы с ним – враги, пусть и не по собственной воле, а из-за прошлого наших родителей. Враги не могут друг друга любить.

Но внутри все почему-то сладко замерло от его слов.

Я догнала Ивара уже на пороге кафе. Он вежливо открыл стеклянную дверь, пропуская меня вперед, и поинтересовался:

– Все в порядке, охотница? Ты какая-то бледная.

Я выпрямила спину, стараясь не показывать, что еще нахожусь под впечатлением от его неосторожно брошенной фразы.

– Просто голова закружилась. Ты прав, надо поесть.

Внутри царила поистине камерная атмосфера. Негромко работал телевизор. На экране клоун в разноцветном костюме заставлял кошек прыгать через обруч. Я огляделась. Несколько семей с детьми внимательно наблюдали за программой, не забывая отпивать чай, и вполголоса комментировали умильные трюки животных. В витрине-холодильнике плавно кружились на серебряных подставках-каруселях пирожные и выпечка. Одурманивающе крепкий запах кофе витал между столиками.

Ивар выбрал место в углу. Я невольно отметила, что он устроился так, чтобы видеть вход и весь зал. Привычка? Или все-таки нервничает от того, что пришлось показать свою пленницу людям?

– Ты привел меня в детское кафе? – уточнила я, присев рядом и сложив руки на коленях. Никак не удавалось отвыкнуть от ощущения тяжести кандалов, хотя мои былые оковы навсегда остались где-то в доме Седого.

Ивар пожал плечами.

– Я выбрал место, где тебя точно никто не ждет.

Он коротко кивнул подоспевшей официантке и взял меню. Я наблюдала за каждым его жестом. Ивар чувствовал себя среди людей, как рыба в воде. Вокруг не было ни одного лекхе, но он не держался запуганно или приниженно, как следовало бы вести себя представителю низшей расы в кругу чужаков. Всем видом Ивар показывал, что все здесь – к его услугам. Официантка даже не посмотрела на нас. Ее внимание больше привлекали кошки в телевизоре. Вручив меню, она подавила смешок, вызванный очередным прыжком животного, и поспешила вернуться за стойку бара, откуда открывался более удобный вид на экран.

– Ты – настоящий Хамелеон… – пробормотала я.

Ивар поднял голову от меню и нахмурился.

– Не называй меня так.

– Почему тебе не нравится это прозвище?

Он отложил меню и нахмурился еще больше.

– А ты как думаешь, охотница? Притворяться бездушной скотиной каждый день не так-то просто. И когда мне об этом напоминают, это реально бесит.

Я смутилась и опустила взгляд на белую страницу с перечнем блюд, хотя не могла прочесть ни строчки.

– Не все люди – бездушные скотины. Твои приемные родители ведь не такие?

Он вздохнул.

– Нет. Но это – мое окружение. А что ты можешь сказать про свое?

Я помолчала, подбирая слова.

– Мой отец – не скотина. Я знаю, ты не веришь в это и никогда не поверишь. Но он всегда поступает справедливо. Всегда. Я знаю это, потому что так он воспитывал и меня. И однорукий дядя Миша. Он очень добрый. Он любит меня, как родную дочь. Коля… – я запнулась, невольно припомнив поединок с Иваром, – … он бывает несдержан и агрессивен, но только потому, что у него такой характер.

Ивар упрямо покачал головой.

– Ты говоришь о том, как они любят тебя, охотница. Но ни слова о том, как они относятся к другим.

Я оказалась в тупике, и меня спасла только официантка, которая подошла, чтобы принять заказ. Уверенным тоном Ивар озвучил свой выбор и посмотрел на меня. Я спохватилась, что так и не изучила меню. Засуетилась, листая страницы.