Онлайн книга «Академия темных. Игра на выживание»
|
– Лэри, – обратилась мать к белокурой женщине, сидевшей возле окна, – Ирэне надо сделать что-то такое, чтобы ее жених голову потерял. Не знаю, как голову, а дар речи я чуть не потеряла. – Мам… – попыталась я возразить, но меня остановили: – Ирэночка, послушай маму, я знаю, что делать. Я обворожила твоего отца, а за ним, между прочим, половина девиц королевства бегала. Но я-то за Витором не бегаю! Пусть за ним хоть рота полуголых барышень гоняется, мне безразлично. – Мам… – Рэне! – Меня снова оборвали. – Не спорь с матерью. И начался ад. Меня крутили, вертели, измеряли, раздевали, одевали, снова измеряли, подшивали, перешивали… Мать сидела в кресле с кружкой чая и давала указания «здесь перешить», «там ушить», «подол укоротить», «вырез глубже», «разрез больше». Все мои попытки высказать свое мнение оканчивались провалом. Коронная фраза «мамочка лучше знает» у мамы явно заела, поэтому я покорно замолчала, позволив крутить меня, как им надо. Через два часа адского пошива мои ноги отказывались стоять, крутиться и вертеться. А радостное «Госпожа, платье готово» я встретила облегченным вздохом и падением на диван. Мама потянула меня за руку: – Вставай, надо примерить. Почему нельзя просто надеть одно из имеющихся платьев? Я успела раз десять проклясть вечерний скромный ужин в кругу друзей. Меня подняли на ноги и помогли натянуть платье. Как только платье было надето, все дружно ахнули. Мама даже смахнула слезу. Я приблизилась к зеркалу и обомлела. Жгуче-красное платье из шифона и шелка смотрелось фантастически. Две широкие полоски шелка закрывали грудь, соединяясь на шее. Узкая полоса шелка обвивала бедра. Стоило сделать неловкое движение – белье напоказ. Спина и плечи были полностью оголены, бока «скрыты» прозрачным шифоном. По длине платье превосходило мой рост, а струящийся шифон при ходьбе облеплял ноги, так что упасть мне труда не составит. Признаться, такого я еще не носила. – Ты прекрасна! – Мама протянула мне ожерелье и браслет из белого золота. – Надень. Ажурное колье, напоминавшее венецианское кружево и сверкавшее россыпью драгоценных камней, невесомо легло на кожу. Кисточка из бриллиантов и жемчуга плавно опустилась в ложбинку между грудей, невольно концентрируя на ней внимание. Браслет с вкраплениями бриллиантов причудливыми волнами украсил запястье, подчеркнув изящество руки. О боги, я никогда не была такой красивой, женственной… сексуальной. – Мам, спасибо… – прошептала я еле слышно. Женщина улыбнулась доброй материнской улыбкой и прижала меня к груди. Портнихи вздыхали, разглядывали меня со всех сторон, любуясь творением своих рук. – Так, снимай платье, нам еще надо сделать маски для лица и тела, чтобы вечером затмить всех. Мама вернулась в кресло, а я стала переодеваться. Для меня лучшей маской для всего тела стал бы сон, только разве мне дадут поспать? – Ирэночка, пошевеливайся, дорогая. – Мама бодро прошагала к двери и оттуда взирала на меня с нетерпением. – Мам, я уже проголодалась. – Мой желудок упрямо бурчал, напоминая, что он пуст. – И ты молчала? – Она укоризненно покачала головой. – Ускорься, иначе косметические процедуры будут проходить на бегу, а я этого терпеть не могу. Мама вышла за дверь, а я, закатив глаза, поплелась за ней. Даже после тренировок в академии я была вымотана меньше, чем сейчас. Сколько еще можно меня мучить? И не надо говорить мне, что красота требует жертв! По-моему, одного платья достаточно, чтобы все обалдели и пустили слюни, даже Витор… Кстати, о Виторе, интересно будет посмотреть на выражение его лица. Ухмыльнувшись, я прошла вслед за мамой на кухню. Печи, котелки, ножи на стенах, разделочные доски – все как и везде. – Сили! На зов мамы из соседнего помещения прибежала полноватая женщина в переднике и колпаке, спешно вытирая руки о полотенце. – Да-да, госпожа, что желаете? – Накройте нам на двоих на террасе. И принесите, – мама глянула на меня, – что-нибудь легкое, да побыстрей. Мы спешим. – Конечно, сию минуту. Кухарка убежала, на ходу давая указания, меня же повели из кухни в коридор, который мне уже довелось видеть. Мы пару раз свернули в переходах, завернули в неприметный закуток, и я почувствовала свежий морской воздух. Вышли мы на небольшую полукруглую террасу, освещенную маленькими светящимися шариками. Массивные каменные перила украшали вьющиеся растения с красными бутонами, источавшими сладкий аромат. Солнце село за горизонт, так что разглядеть весь пейзаж возможности не представилось. В центре террасы уже был накрыт круглый стол, на котором горели свечи. Я почти без сил упала на мягкую подушку, лежавшую на стуле. – Ирэне, девочка моя, расскажи маме, как у вас с Витором дела? Почему он тобой недоволен? Что?! Он мной недоволен?! Да какое он имеет право… – Чем же он недоволен? – как можно более спокойно спросила я. – Он сказал, что ты мало уделяешь ему внимания, повышаешь голос, странно себя ведешь… Это я странно себя веду? Да он меня чуть не задушил! И с какой такой радости я должна уделять ему внимание?! – Ирэночка, позволь маме тебе кое-что объяснить. Витор, я готова убить тебя только за этот разговор! – Мужчины как пластилин. Чем больше ты его согреваешь, тем он мягче и податливей. Витор, ты – труп! – Твой отец тоже непрост. Он хочет командовать, но ты же знаешь, как я не люблю, когда мной командуют. Моя месть будет жестокой. – Именно поэтому я создаю для него видимость. Он думает, что я в его власти, а я просто ему подыгрываю, вовремя переводя тему на более приятную, либо веду его в спальню. Наверное, щеки мои покраснели, потому что следующей репликой было: – Ну, дорогая, ты уже взрослая девочка, должна понимать. Надо заканчивать этот разговор. – Да, мам, я все понимаю, но Витор мне не муж. – А я не говорю тебе прыгать к нему в постель, более того, запрещаю это делать до свадьбы. Но он твой жених и хочет элементарной ласки и нежности. Сволочь! Ненавижу тебя, Витор, всем сердцем! – Мам, я ценю твою заботу, но это никого не касается кроме нас. Повисло неловкое молчание. Благо нам как раз принесли еду. Воспользовавшись моментом, я уткнулась в тарелку. «Что-нибудь легкое» в понимании поваров – салат, похожий на наш «Греческий». Такой едой не насытишься, но все же это лучше, чем ничего. |