Книга Академия темных. Игра на выживание, страница 25 – Лика Верх

Поднявшись с кресла, глянула в зеркало, удивилась, что макияж не пострадал, и, бросив последний взгляд на Джена, удалилась с гордо поднятой головой.

Эмоции выплескивались через край. Внутри бушевал ураган из ненависти и злости. Его надо усмирить, иначе стулья полетят в окно, а ножи в людей. И я не гарантирую, что все останутся живы.

Не успела я пройти и половины зала, как ко мне подлетела мама:

– Дорогая, почему ты оставила Витора одного? Он скучает!

Мамочка уже чуть-чуть пьяна, вместо строгого тона вышел игривый.

– Я как раз иду его искать, – сообщила я ей.

– Веселитесь, дети.

Не до веселья, когда столько проблем.

Витора мне и вправду хотелось найти, чтобы врезать ему по печени и почкам, пару раз по голове, под коленную чашечку, в челюсть и… Ох, надо отвлечься, расслабиться…

Мимо проходила служанка с двумя подносами: на одном фужеры с желтоватой прозрачной жидкостью, похожей на наше шампанское, на втором бокалы с чем-то зеленым… Интересно, какой он на вкус, этот напиток?

Неуверенно потянулась ко второму подносу и услышала над ухом:

– Не стоит это пить.

Советчика я узнала сразу, а потому, распростясь с колебаниями, взяла бокал.

– Перепьешь – даже целители не помогут. Эффект от него длится долго, а похмелье проходит намного хуже.

Я Витора слушать не стала. В четыре больших глотка осушила бокал. На вкус приятное… Что-то среднее между киви и виноградом.

– Я предупреждал, – невозмутимо напомнили мне.

– А почему ты не потрудился предупредить меня о кольце? Или о том, что оно кусается, шипит и показывает язык? – накинулась я на Витора.

Лицо его не изменилось, меня же понесло дальше.

– Почему, когда я спрашиваю, ты не отвечаешь, а когда мне даром не нужны твои предупреждения – ты тут как тут? Нарисовался, голубчик!

Незаметно для самой себя перешла на крик, но быстро опомнилась. Мы все-таки здесь не одни.

– Я рассмотрю твои жалобы и предложения на досуге, желательно в письменном виде, – ровным голосом известили меня.

Жалобы в письменном виде, говоришь? Хорошо-хорошо. Не поленюсь, пару рулонов накатаю. Но это потом, а сейчас мне что-то потанцевать захотелось.

Пары кружили по залу в темпе вальса, да и сам танец напоминал наш вальс, так что белой вороной выглядеть не буду.

Только вот… с Витором я танцевать не желаю, он мне противен, как слизень на сковородке. А вон тот мужчина с иссиня-черными волосами очень даже привлекательный… Еще больше привлекательности ему придает то обстоятельство, что он один. Следовательно, не откажет.

– Куда собралась? – Витор схватил меня за руку.

– Куда угодно, главное, без тебя. – Я высвободилась и двинулась к выбранному объекту. – Добрый вечер! – Подойдя, в знак приветствия чуть склонила голову, выудила из своего скудного арсенала самую обворожительную улыбку. – Не составите компанию скучающей девушке?

Алкоголь уже оказал свое «благотворное» влияние на организм, я расслабилась и совсем не задумывалась, как выглядит мое предложение.

– С превеликим удовольствием, леди Ирэне.

Ох, он знает меня?

Конечно, я же стояла рядом с маменькой на открытии бала. Что ж, может, оно и к лучшему.

Вложив свою руку в предложенную ладонь, проследовала за господином к центру зала, где уже танцевали, периодически меняясь, пары.

Одна рука – в руке, другая на плече, я хорошо знаю вальс. В академии в канун Нового года всегда проходил бал, и вальс являлся обязательной частью программы. Помню, на первом курсе я то и дело наступала на ноги своему партнеру, он дотерпел до конца и лишь потом, выйдя из зала, смачно выругался.

Мы плавно закружили в танце. Музыка вводила меня в транс. Стало так легко, проблемы отошли на задний план, и я забыла обо всем, растворившись в танце. Наши движения были слаженными, грациозными, и… Господин выпустил мою руку, но в ту же секунду ладонь сжала другая рука. Я даже не заметила, как сменился партнер. Волосы нового кавалера напомнили мне пшеницу. Танцевать с ним было приятно, но от первого остались более яркие впечатления. Непроизвольно начала искать его глазами, но взгляд зацепился за Витора. С непринужденным, в какой-то степени безразличным видом, но со сжатой челюстью, он стоял поодаль и наблюдал за мной. Неужто собственнические чувства забурлили? Прекрасно! Играть на этом я хорошо умею. Кокетливо заворковала с партнером, изображая, как мне с ним весело.

Продолжила танцевать то с одним, то с другим партнером, наслаждаясь танцем и состоянием окрыленности, пока моя рука не оказалась в уже знакомой руке галантного мужчины с иссиня-черными волосами.

Витор все так же стоял в амплуа наблюдателя. Актер из тебя хороший, Витор, но и мы кое-что соображаем.

Похлопала ресницами, ослепительно улыбнулась партнеру и шепнула ему: «Вы отлично танцуете», не сводя взгляда с Витора. Внезапно он исчез из виду, и я почувствовала… резкий толчок и боль, пронзившую руку от плеча до кончиков пальцев. Казалось, будто кости стираются в порошок, кожа разрывается на куски, а мясо ошметками падает на пол.

Крик застрял в горле. Дыхание перехватило, глаза заволокло черной дымкой, боль намертво сковала руку, и я мысленно умоляла скорей ее оторвать, чтобы не чувствовать этого…

– Решила поиграть со мной? – Окружающие звуки сменились угрожающим шепотом Витора. – Я люблю игры, но предпочитаю играть по своим правилам.

Я не вникала в смысл его слов. Я ни о чем не могла думать, кроме этой нестерпимой боли, которая, казалось, никогда не прекратится.

– Запомни раз и навсегда: не зли меня, и тебе не будет больно.

Боль начала утихать, цвет, очертания, четкость окружающих предметов вернулись. Дымка исчезла, и я смогла разглядеть холодное лицо человека, который легко причиняет страдания девушке. Человека, который без зазрения совести называет меня невестой. Человека, которого с каждой секундой я ненавидела все больше и больше. И ненависть поглощала, сметала все остальные чувства, которые мог бы вызывать во мне Витор.

– Никогда, – прошипела я. – Слышишь? Никогда больше не смей ко мне прикасаться!

Меня дернули так, что его рот оказался в паре сантиметров от моего уха.

– Я буду тебя трогать когда захочу, где захочу и как захочу, – прошипел он мне в ответ. – Чем раньше ты это поймешь – тем лучше для тебя.

Как можно быть такой эгоистичной сволочью? Неужели в его душе нет ничего светлого, ни капли доброты? Хоть чего-нибудь кроме злости?

– Гниль никогда не сможет сладко пахнуть. Ты насквозь гнилой, Витор. И чем раньше ты это поймешь – тем лучше для тебя.

Он собирался что-то ответить, но его отвлекла мама. Она забралась на стул, чтобы произнести речь, папа встал рядом и заботливо придерживал ее за талию.