Онлайн книга «Нашествие монголов»
|
– Но и ты попробуешь тоже, со мной вместе! – воркующим голосом пропела Дафни. Лекарь дал отпить из чашки гречанке. Потом, сопя, отпил хан Орду. Причмокивая, он сказал: – Очень горько! Лекарь нагнулся к лежавшему неподвижно Бату-хану. Повернул его беспомощную голову с закатившимися полузакрытыми глазами. Долго бился он, пока удалось раздвинуть крепко сжатые зубы, а Дафни влила в рот лекарство, растекавшееся по щеке. Все ждали, впиваясь взглядами в суровое лицо Бату-хана. Дафни уверенно сказала: – Теперь он будет спать. Блуждавшая в заоблачном мире душа джихангира вернется в свое тело… Гречанка метнула загадочный, чарующий взгляд зеленых глаз на хана Орду и, вздохнув, снова их опустила. Орду завозился, оправляя пояс, и вложил в ножны блестящий кинжал. Снаружи донеслись женские причитания и плач. – Эй-вах! Беда! Какая великая беда! – простонал Орду, схватившись за голову. – Это идут «украшения вселенной», прекрасные жены джихангира!.. Они своими жалобами и плачем снова погубят моего брата!.. Глава четвертая
«Украшения вселенной» В шатер вошли три молодые женщины в пышных цветных шелковых одеждах, в златотканых шапочках, каждая из которых была украшена длинным драгоценным пером белой цапли. Они наполнили шатер громкими стонами, жалобным всхлипыванием и причитали, стараясь перекричать друг друга: – Наш обожаемый повелитель умирает! Мы останемся сиротами! Кто станет о нас заботиться!.. Не покидай нас! – Молчать! – заревел свирепо Орду. – Или сидите тихо, или я вас прикажу завернуть в ковры и отправить к вашим родителям. Три жены затихли и, переглядываясь, уселись в сторону, изредка всхлипывая. Все молчали. Негритенок, обняв колени руками, уже спал. Царевна Дафни, грациозно облокотившись на свой ковровый мешок, как будто дремала. Изредка она приоткрывала один глаз и наблюдала, что происходит в шатре. Хан Орду лег на бок и захрапел. За ним, с тонким присвистом, захрапел арабский лекарь. Нукер у входа дремал стоя, опираясь на копье. Тогда три жены стали подползать к Юлдуз-Хатун. Слышались их голоса: – Ты думаешь, что ты Юлдуз-Хатун (госпожа)? Ты тварь подлого происхождения, навсегда останешься Юлдуз-каракыз (черная девка)! – Разве мы не знаем, что ты выделываешь тайком? – Ты всегда делаешь подлости! – Ты обманываешь нашего доблестного повелителя с обласканным и возвеличенным простым нукером, по имени Мусук… – Он так же подл и коварен, как кошка (мусук). Он не знает благодарности и преданности! – Джихангир болен потому, что ты его отравила! Юлдуз-Хатун, точно защищаясь от ударов, плотнее закуталась с головой в черное покрывало и молчала. – Ты давно околдовала джихангира, ты опасная змея! – Уходи отсюда, пока мы тебя не задушили! Это наша забота, старших жен, находиться около повелителя. – Мы его вылечим нашими молитвами, мы ему откроем правду! Внезапно шубы отлетели в сторону. Бату-хан резко поднялся и выпрямился. Три жены припали к его ногам. – Наконец ты очнулся, ослепительный! Ты будешь снова сверкать, наш алмазный, драгоценный повелитель, и теперь навсегда останешься с нами! Бату-хан заговорил громко, твердым, звучным голосом: – Нукер, кто из высоких темников этой ночью в дозоре? Тот, очнувшись, ответил: – Внимание и повиновение! Они в соседнем шатре: Бурундай, Курмиши и старый Нарин-Кэхэн. – Пришли их сюда. Скажи также Субудай-багатуру, брату Шейбани и хану Мункэ, чтобы поспешили ко мне. Я созываю военный совет. – Внимание и повиновение! – ответил нукер и вышел. На его место встал другой вошедший нукер. Хан Орду очнулся и поводил налитыми кровью глазами, еще не соображая, что произошло. Бату-хан, оттолкнув ногой цеплявшихся жен, шатаясь, подошел к Орду, сел рядом и обнял его. – Мой почтенный старший брат, ты примчался издалека, чтобы спасти меня и отогнать злых духов болезни. Ты всегда был мудрым старшим братом, моим верным защитником и спасителем. Я твоя жертва, я твой нукер. Неуклюжий толстый Орду прижимался к Бату-хану, лизал его щеки [415] и шептал в ухо: – Я знаю, что тебе суждены великие победы… Я примчался, чтобы убрать камни с твоего пути и отогнать желтоухих, завистливых предателей! Юлдуз-Хатун подбросила сухих веток в костер. Тени забегали по стенам шатра. Вошли три темника, еще заспанные, вытирая рукавами рты: высокий, тощий и желтый, как луковичная шелуха, Бурундай; широкий, коренастый, с длинными лошадиными зубами Курмиши и старый, сморщенный, как гриб, Нарин-Кэхэн, с согнутой спиной и шаркающими слабыми ногами. За ними ввалился грузный, волочивший ногу, одноглазый полководец, знаменитый Субудай-багатур. Бату-хан выжидал, пока прибывшие пали ниц и выпрямились, сидя на пятках. Затем заговорил торжественным голосом: – Мои верные слуги, темники Бурундай, Курмиши и Нарин-Кэхэн! В походе на урусов и в боях с кипчакскими войсками вы оказали сотни услуг. Вы не знали отступлений, вы приносили победы. Я давно хотел наградить вас достойно. Храбрый темник Бурундай, победитель в битве с урусами при реке Сить, тебе я уступаю драгоценность, одну из моих семи блистающих звезд – жену Ерке-Хара-Нюдюн («Власть черных глаз»)! Тебе, верный сотник Курмиши, я дарю другое сокровище – А-ля-Миндасун («Шаловливую нитку»). Я знаю, что ты будешь эту нитку крепко держать в зубах, – тебя на ласку не обманешь, на хитрость не возьмешь! А тебе, почтенный сподвижник моего деда, великого воителя, храбрый Нарин-Кэхэн, – тебе я дарю эту самую молодую красавицу Набчи («Сладость жизни»). Ты будешь с ней наслаждаться в благоденствии и радости… Три темника пали ниц, а жены стали отчаянно плакать и молить: – Не отдавай нас! Не отпускай нас от себя! Прости наши ошибки, вызванные любовью к тебе, наш светлый повелитель! – Вы будете жить спокойно и счастливо у заботливых мужей. А здесь вы болтали как сороки… Вы говорили слова нестираемые, как царапины соколиных когтей… Уходите! – У нас не будет счастья без тебя! Верни нас! Не отдавай! Бату-хан махнул рукой. – Нельзя схватить рукой сказанное слово, нельзя метнуть утерянный аркан! Темники, уведите ваших жен! Сейчас здесь будет военный совет, а на нем не могут присутствовать жены темников. Скорее! Три темника грубо ухватили женщин и поволокли из шатра. Хан Орду сказал: – Нукер! Отведи рыжую лисицу и мальчика к ближайшему юртчи [416] . Пусть он их допросит. Потом я сам буду говорить с ними. А ты, румийская царевна, получишь обещанный косяк отборных кобылиц. |