Онлайн книга «Убыр и гондыр»
|
– Молодец на холодец, – не удержался Саёк. – Не боися. Тогда не съела – сейчас подавно не съем, – успокоила его убыр. – А я и не боюсь, – сразу повеселев, гордо выпятил грудь оруженосец. – А напрасно. Картошку у меня всю кто над всем лесом раскидал? А сколько у меня после тебя синяков будет – знаешь? И когда они теперь сойдут? Мне ведь, чай, уже не двести лет! Стрелок выискался!.. Грудь опала, голова втянулась в плечи, а щеки залил малиновый румянец. – Кхм… Убыр Макмыр, – прервала выяснение отношений царевна. – А вы вообще-то зачем нас догоняли, разрешите поинтересоваться? Старуха задумалась. – Поперву я вас догоняла сгоряча – ваше счастье, что не поймала сразу. Потом охолонула маленько. А потом, когда увидела, как деваха ваша заговор против змей супротив блудней повернула, да как он у нее еще и подействовал непонятно как, так я поняла, зачем я, дура старая, вас догоняла. Октябришна вздрогнула и побледнела, как будто снова увидела главного блудня. – А вы видели, как я… Как у меня… И огонь… – Видела, мила дочь. Все видела. Против блудней у октябричей нет заговора. А этот и подавно применить никто бы не догадался, хоть ложись да помирай. А ты придумала. И скажу теперь тебе, мила дочь, что гондыр, лесная кость, обшибался. Будет после моей смерти в этом лесу новая убыр, которая из его шкуры драной чучело сделает, а из печенки – гуляш, – и взгляд Макмыр пронзил, пробуравил душу рыжеволосой девушки насквозь, заглянул в самые пыльные уголки ее души, в самое сердце – и ничто под ним не спряталось, не утаилось, не потерялось. – В этом лесу, Находка, новой убыр будешь ты. – Но я не хочу никого есть! – Это дело вкуса, конечно. Но когда к тебе такие вот оболтусы вроде вас на огонек заглянут… Короче, я бы на твоем месте не зарекалась. – И мне надо спешить! – Откуда сама будешь? – Из Октябрьского… – Ха, – самодовольно растянула запавшие губы в беззубой улыбке Макмыр. – Не спеши, забудь про него, мила дочь. До своего Октябрьского ты теперь не скоро доберешься. Тамошняя убыр со мной до самой смерти здороваться не будет, что я у нее такую девку перехватила. Да так ей, бестолковой, и надо. Куда она раньше смотрела? – Да я в городе с пятнадцати лет жила… – нехотя проговорила Находка, морщась, как от боли при одном воспоминании о своей городской жизни. – Ишь, городская фифа… – неодобрительно покачала головой убыр. – Знаю я ваше городское житье… Балы, золоченые телеги… с навесами… чуни хрустальные и… и… Она поскребла по сусекам своей памяти на предмет еще каких-нибудь ассоциаций к манящему и искушающему понятию «город» и выговорила со смаком кучерявое слово: – …перманент. – Да что вы, убыр Макмыр, я там работала… – Работала она… В городе-то. Полы, поди, мыла, да пыль вытирала, – произнесла Макмыр таким тоном, как будто в ее понятии мытье полов, вытирание пыли и посещение балов на золоченых телегах и в хрустальных чунях с перманентом стояли на одной доске. – Да… – отчего-то смутилась октябришна, как будто старуха была права. – Ну ничего, мила дочь, – успокаивающе похлопала ее по плечу старуха. – У нас к лесному житью быстро взад привыкнешь. А сейчас ко мне полетели. Там и поговорим. Она кивнула на корыто. – Я не умею, – затрясла головой октябришна. – Это ее… Сер… рафима… управляла. – Ты? – удивленно вытаращила на царевну серые очи из-под нависших бровей старуха. – А ты-то откуда намастрячилась? Тебе до убыр как пешком до какой-нибудь Нени Чупецкой. Или Лукоморья. Это я не приглядываясь вижу, девка! – Вот, кстати, о Лукоморье. Вообще-то затем мы к вам и шли, – вставил, наконец, важно и свое веское слово Саёк, уберегая ее величество от ненужных объяснений, – чтобы дорогу спросить туда. Нам очень срочно надо. Потому что нас дела там важные. Срочные. – Хм-м… Дела у него… важные… – продемонстрировала ослепительную улыбку во все семь зубов Макмыр. – Вот вернемся ко мне, я баньку истоплю, покушать приготовлю, постели постелю на сеновале – в избе все кроме меня не уйдемся, а потом вы мне про свои дела-то и выложите. Все время, пока убыр перенесла свое внимание с нее на ее спутников, Находка мялась, ерзала, вытягивала шею, морщилась, вытаращивала глаза, краснела и бледнела, как будто проглотила горячий гвоздь. И это не могло не остаться незамеченным. – Чё подпрыгиваешь, мила дочь? Чё сказать хочешь, ли чё ли? – Да, убыр Макмыр, – потупилась октябришна, нервно ломая пальцы. – Спасибо вам за всё, за доброту вашу, за доверие, за все… Только не могу я убыр быть… – Это почему еще? – совершенно не понимая, как можно не хотеть быть убыр, Макмыр уставилась на пылающую, как лесной пожар, девушку. – Я должна ее цар… Серафиму… до Лукоморья проводить, чтобы с ней чего по дороге не случилось. – И я! – шагнул вперед гордый Саёк. – Постойте, ребята, постойте, – сделала умиротворяющий жест руками царевна. – Вот об этом я и хотела с вами поговорить. Давно. Как только мы отсюда выберемся… я отсюда выберусь… Дальше я пойду одна. Мне так привычнее, – снова поведя руками, предотвратила она зреющий взрыв протеста. – Мы ведь не в игрульки здесь играем. Костею в когти попадемся – вас на месте прирежут. – А вас? – А меня чуть попозже. Тупым ножом. – Да что вы такое… – Сейчас его армии везде уже поди, – не обращая более внимания на попытки ее прервать, продолжала царевна. – Дорогами точно не пройти, и лесом опасно. Но одна я незаметно до Лукоморья проскользнуть смогу. А с вами только про вас думать и буду – как бы чего не случилось. Так что подумала я, подумала… – А я?… – А я?… – А МЫ?!.. – Да спасибо вам, спасибо, драгоценные вы мои, – обняла их едва слушающимися руками Серафима. – В стране Октября я бы без вас пропала, как пить дать. Но дальше будет всё как всегда. И мне надо спешить. – Я вас не задержу! Я на ногу скорый! И полезный! – Я за вами все равно пойду, хоть украдкой, да пойду, не брошу никогда! – Ты энто куда намылилась? – встревожилась Макмыр, все это время настороженно вслушивавшаяся в разговор и старавшаяся понять, что это могло означать для нее. – Сгинешь, девка. Твоя сила и так невелика, хоть какие ты чудеса тут выделывай, а из страны Октября уйдешь – и вовсе ее потеряешь! С Костеем тягаться хотите, да? Слыхала я про него. С ним бороться – что ежа босиком пинать. Глупое вы дело затеяли, вот что я скажу! – Глупое, – спав с лица, кивнула Находка и упрямо выпятила нижнюю губу: – Да только я ее вели… Серафиму все равно нипочем не оставлю. – И я! Я маленький, верткий, сильный – я пригожусь! |