Книга Не все предсказатели одинаково полезны, страница 37 – Светлана Багдерина

Рыже-коричневая стена раздвинулась, вернее, была расколота какой-то непреклонной силой, и в пробитую брешь устремилось что-то черное.

Иванушка вывернул шею, чтобы посмотреть, что происходит – хотя это его уже не должно было волновать – и чуть не подавился своим кляпом.

Ну, знаете ли… Это даже не смешно. Как будто одних кочевников им было мало!..

Вот уж верно говорят: беда не приходит одна…

Полтора десятка верзил в черном и с шестоперами наготове остановились над грудой пленников и пристально оглядели их. Иван кинул умоляющий взгляд на деда Зимаря, но тот лишь отчаянно хлюпал носом и яростно таращил слезящиеся очи.

Агафон лежал головой в другую сторону, и появление гвардии его дедушки еще только предстояло стать ему сюрпризом…

– Вы – местное население? – холодным безжизненным голосом заговорил один из умрунов с их палачом.

– Да, – несколько удивленно подтвердил Рашид. – Пока тут стойбище – местный населений. Уйдем – будем неместный. В другой мест местный.

– А сейчас – местное? – упорствовал умрун.

– Вот привязал себя, бестолковый, – плюнул батыр. – Местный, местный. И что?

– Мы на вопросы не отвечаем, – ровным голосом проговорил умрун.

– Рашид-батыр, что еще там? – донесся от костра скрипучий ворчливый голос мурзы, удивленного и раздосадованного непредвиденным перерывом.

– Чужак пришел, вопросы спрашивать, Бунчук-ага, – обернулся Рашид, словно исподволь вытягивая из ножен кинжал.

Мурза поднялся на ноги с помощью двух женщин и заковылял к месту отложенной казни.

– Чего им надо? – недовольно спросил он.

– Не говорить, однако, – пожал плечами Рашид.

– Мы ищем лукоморского царевича Ивана, – распознав в подошедшем старике местного старшего по званию, сообщил ему умрун.

– Кого-кого? – наморщил брови мурза. – Какой такой Ивана?…

И тут же просветлел лицом.

– А-а, Ивана!.. Вот ваша Ивана, – ткнул он тонким кривым пальцем в поверженного царевича. – Сейчас башка рубить будем. Очень нехороший человек, да?

Не говоря ни слова, умрун наклонился, достал из-за голенища сапога нож и одним взмахом разрезал веревки, стягивающие руки лукоморца.

Прежде, чем он успел перейти к ногам, Рашид сделал молниеносное движение рукой и вогнал кинжал в грудь наглеца почти по рукоятку.

Сказать, что на умруна это произвело какое-то впечатление, значит было покривить душой.

Не удостоив ошарашенного батыра даже взгляда, он продолжил свое дело – разрезал путы на Ивановых ногах и веревку, удерживающую на месте кляп. Окончив, он взял лукоморца за плечи, поставил на ноги и неумело отряхнул пыль с его одежды.

– Ты – Иван, сын лукоморского царя? – спросил он, не отрывая от лица спасенного пронзительного немигающего взгляда.

– Да! – выкрикнул Иван и схватился за рукоять торчащей из груди умруна кинжала.

Помирать – так с музыкой!..

Холодная рука перехватила его руку в запястье и, не прилагая ни малейшего усилия, опустила. Та же участь постигла и вторую руку, тоже метнувшуюся было к кинжалу.

– Иван, сын лукоморского царя, – спокойно глядя в глаза Иванушке, проговорил умрун. – Мы нашли тебя, чтобы тебя защищать и слушаться твоих приказаний. Приказывай. Наша жизнь – твоя жизнь.

Иван по инерции дернулся несколько раз и замер, переваривая услышанное.

– Защищать?… Меня?… Слушаться?… – не веря ни одному из известных науке чувств, переспросил он и заморгал, словно стараясь прогнать наваждение.

– Преступник на свобода!!! – воззвал тут к соплеменникам мурза, до которого сказанное умруном дошло на порядок быстрее, чем до царевича. – Хватать! Бить! Рубить!..

И, как марионетки, [42] все способные самостоятельно передвигаться кочевники – человек сорок, если быть точным – кинулись на беду.

На свою беду.

Что могло оставить инвалидом нормального человека, умруна не могло даже замедлить.

– Не убивать!!! – успел только выкрикнуть Иван. – Я приказываю – никого не убивать!..

И все закончилось.

Убитых не было – в этом Иван мог убедиться лично, обходя горы стонущих и жалующихся на жизнь тел после того, как развязал друзей.

– Агафон, что происходит? – тревожно, всё равно не до конца веря в происходящее, спросил царевич у мага, пока разрезал на нем веревки. – Ты понимаешь?

– Или я сошел с ума… – покачал головой чародей.

– Или?

– Или я сошел с ума, – беспомощно завершил тот. – Других вариантов у меня нет.

– Но они действительно слушаются меня! И не пытаются нас захватить!

– Дед Зимарь!.. – крутанулся вдруг на месте волшебник, но всё было спокойно: старик лежал на земле, пытаясь освободить заложенный нос от последствий простуды, но безуспешно. Похоже, что нос был заложен кирпичом и накрепко залит цементом.

– Нет запаха – нет превращения? – предположил Иван и поспешил развязать старика.

– Похоже, ты прав, – прогудел в нос дед. – Но это сегодня и к лучшему. Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Давайте собираться, – грустно оглядев картину побоища, проговорил Иван. – После всего, что мы тут пережили, мы имеем право на… – он окинул быстрым взглядом свое верное войско и изрядно потоптанного Масдая, – на девятнадцать лошадей.

– Разрешите доложить, ваше превосходительство, – вытянулся перед Иваном один из умрунов, – Мы не ездим верхом. Бегом быстрее. Лошадь только мешает. Постоянно устает и хочет есть.

– Есть на Белый Свет добрые дух степей, – плаксиво пробормотал высокий старческий голос где-то справа от царевича.

Иванушка бросил сердитый взгляд в ту сторону, но говорящий поспешил скрыться в толпе.

Вернее, куче.

– Потом, нам нужно будет пополнить запас продуктов и найти наши вещи… То, что от них осталось, – угрюмо поправился он и, не дожидаясь ответа друзей, быстро, чуть не бегом, двинулся к поверженному штабному шатру.

Раскопки в шесть рук принесли мгновенно повеселевшим путешественникам волшебный меч, почти не погнутые ножны к нему и мешочек с подарком горных демонов. Ложка-нож деда Зимаря, как и следовало ожидать, приползла к нему раньше.

Специалист по волшебным наукам грустно развязал мешочек и вытащил из него наугад разноцветный шарик. Ему попался бело-черный, полосатый, с которым накануне успел поиграть мурза.

– Надо же… – меланхолично произнес он, вертя в руках камень, словно впервые увидел. – Добыт за такие деньги – пусть не наши – и с таким риском, а гляди ж ты… Простая игрушка…