Онлайн книга «Волшебный горшочек Гийядина»
|
– Вашего же, – несомненно, из самых лучших побуждений, во всеуслышание сообщил Кириан. Директор скрипнул зубами, метнул обжигающий льдом взгляд в сторону предусмотрительно шарахнувшихся учеников, поспешно опустившего хищный взор завхоза, потом на ничего не подозревающих в основной массе своей гостей, и неприязненно проговорил: – У нас нет никакого музея. – Ну значит, не из музея, – покладисто не стал упираться бард, чьи мысли уже несколько минут как сладко витали в районе столовой. – Может, из вашей частной коллекции… – У меня. Нет. Частной. Коллекции. Голос директора был сух, как все пустыни мира. – Ну, нет так нет, – примирительно улыбнулась Серафима, отчаянно пытаясь спасти положение. – Значит, мы что-то перепутали. Тогда просто погорим с вами о дальних странах, о путешествиях, о Мас… о Саиде… – И нам не о чем разговаривать, – отрезал, как забил последний гвоздь в крышку гроба, директор. – После ужина вы останетесь в своих комнатах до утра, а с первыми лучами солнца сядете на Саида и уберетесь отсюда ко всем ифритам. Чужакам в закрытом учебном заведении не место. А если попробуете вернуться… пеняйте на себя. Поняли? Отчаянно недоумевающие и отчаянно-возмущенные путники хотели было возразить, но только глянули на белое, клокочущее яростью, гневом и жаждой крови лицо его премудрия, и молча кивнули. Понятнее было некуда. Директор училища оказался более чем верен своему слову. После обильного, но короткого ужина, во время которого, за исключением Олафа и Кириана, никому кусок в горло не лез и шербет не лился, несколько студентов под надзором пары преподавателей безмолвно препроводили их в отдельно стоящий гостевой дом, разделенный перегородками на несколько комнаток. Там, тщательно вычищенный и выбитый, их уже дожидался Масдай. Не успели путники переступить порог, как дверь за ними закрылась, а снаружи долетел короткий мелодичный перезвон, завершившийся влажным чмоком. – Закрыто и опечатано, – покривился Агафон. – В смысле? – нахмурился конунг, и в руке его, словно по еще одному волшебству, оказался переделанный из трофейной алебарды топор. – В смысле, магией, – пояснил ему как недотепистому малышу главный специалист по волшебным наукам. – Теперь ее ни открыть, ни вышибить. Пока тот, кто наложил заклинание, сам его не снимет. – Да ладно, мы не гордые, – повела плечами Серафима. – Мы если что и через окошки выйдем. Абуджалиль поднял взгляд на кандидатов в запасные выходы и молча покачал головой. Все окна были забраны замысловатой решеткой, сделанной из разноцветного витого стекла. – Какая прелесть… – синхронно всплеснули руками Эссельте и Яфья. – П-подумаешь… Щас мы его… – пробормотал отряг, подобрал с пола маленькую жаровню, использовавшуюся, похоже, больше для воскурения благовоний, чем для обогрева замерзающих и, не успели друзья и слова сказать, метнул в цель. Литой кусок железа встретился со стеклом, раздался звон, треск… Осколки и обломки жаровни раскаленным дождем посыпались на гладкий каменный пол гостиной. Сенька присвистнула. – Ну ни шиша себе… – Тоже колдовство? – устремил кислый взгляд Кириан сначала на одного мага, потом на другого. – Славная работа… – с невольным восхищением проговорил Абу. – Пока не попал во дворец его сиятельного величества, я слышал про такие, но никогда не видел. Говорят, они стоят целое состояние… Ну и испытывать, конечно, не приходилось… – Их делают только здесь, и стоят они сто верблюдов за одну! – важно провозгласила Яфья. – У нашего вождя – моего троюродного дяди – в шатре такие аж на трех окнах стоят! – А зачем они ему? – удивленно спросила принцесса. – У вас так много воров? – Воров у нас нет совсем! – горделиво вскинула голову отставная наложница. – Но у вождя соседнего племени такие решетки на двух окнах, значит, у нашего должны быть на трех! – Железная логика, – пожала плечами Серафима, приблизилась к окну, осторожно протянула пальцы к чудесной конструкции, но нерешительно задержала их в паре сантиметров от нежно сияющего лунным светом ночи радужного стекла. – Не бойся, – сказал Абуджалиль. – Здесь работает принцип «действие равно противодействию». Если просто до нее дотронуться, или даже слегка потянуть, ничего не случится. – Чудо… – дивясь, покачал головой Иван, бережно касаясь кончиками пальцев тонкого витого стекла, словно сияющего изнутри отраженным светом взошедшего над крепостной стеной ночного светила. – Никогда про такие не читал… – А ты, коллега-ага? – сладко улыбнулся в адрес конкурента Абу. – Нас, боевых магов, всякие мещанские финтифлюшки не интересуют, – презрительно скривился тот. – Даже если бы вы о них слышали, – плавно договорил незавершенную, по его мнению, фразу Абу, и авторитетно продолжил: – Они очень редки. На изготовление одной – самой маленькой, какие продают для шатровых окон вождям кочевых племен – уходит не меньше года. А на большие, как во дворце его сиятельного величества, наверное, лет по десять… Говорят, научить мага этому искусству почти невозможно… – А что еще делают в вашем училище? – оживленно поинтересовался Олаф, и тут же уточнил сферу своего интереса. – Чтобы можно было девушке привезти. Богине. Сулеймане переглянулись, наморщили лбы, припоминая, и принялись загибать пальцы и перечислять: – Вазы, дарящие любые цветы… – Зеркала, посмотревшись в которые становишься моложе… – Веники, подметающие дом сами… – Посуду, в которой еда никогда не остывает… – И в которой никогда не согревается… – Туфли, в которых можно танцевать всю ночь напролет, а весь день бегать по базару и лавкам… – А следующую ночь снова танцевать… – Ожерелья, меняющие цвет под наряд… – Коробочки, в которых раз в час образуются разные сласти… – Томики стихов, на страницах которых появляются самые прекрасные стихи о любви, когда-либо написанные поэтами Белого Света… – припомнила девушка. – Кстати, о стихах… Яфья, давай отойдем в сторонку, – пробормотал ей на ушко Абуджалиль. – Приворотные зелья… – отстраненно загнул еще один палец Селим. – Приворотные зелья… – разжались собранные в аккуратный кулачок пальчики Яфьи, а голова стыдливо опустилась на грудь. – Ты ни в чем не виновата! Если бы не они, эти злые женщины, ты бы никогда так не поступила, правда, Яфья? – юный волшебник, стискивая свои пальцы и едва удерживаясь от того, чтобы не стиснуть в горячем сочувствии пальчики сконфуженной девушки, тут же оказался рядом. – Да… но это всё равно моя вина… – тихо прошептала она. |