Онлайн книга «Что такое Багинот»
|
– Орешков герою! – подскочила румяная посудомойка. – Воблы герою! – замахал пятерней над головой министр финансов: гулять, так гулять. – И всем того же! – снова перехватил инициативу мастер Карл, и не преминул добавить: – Но каждому за свой счет!.. Всё еще слегка контуженого конунга развернули и, подхватив под руки – не столько для устойчивости, сколько чтобы потом похвастать перед теми, кому героя не досталось – повели усаживать к ближайшему столу. Прямо напротив Олафа, на самое почетное место, водрузился министр финансов, слегка косоглазый от принятого за вечер на кружевную грудь пива. По правую руку – важный и гордый, хоть и прихрамывающий на обе ноги, мастер Карл. Слева от него, оттерев в короткой, но равной борьбе раскрасневшуюся посудомойку, дыша духами и – не к ночи будет сказано – туманами – приземлилась фиолетовая дама. Несколько мгновений – и их стол оброс со всех сторон не уместившимися на скамьях обожателями северного ратоборца и стал похож на породистую виноградную гроздь. По залу, довольные и усердные, забегали официанты, обнося и обсчитывая посетителей, завороженно взиравших на отряжского витязя. Музыканты же, народ увлекающийся и творческий, позабросив и позабыв свои инструменты и обязанности, забрались на стойку, вытянули шеи, и влюбленными очами уставились на отряга. Даже непосвященному стало понятно: быть к утру новой балладе. Терпеливо дождавшись, пока объект всеобщего почитания отопьет один глоток и разжует один орешек, приумолкший было фан-клуб конунга во главе с роковой брюнеткой наперебой взорвался вопросами и пожеланиями: – Куда направляется ваша компания? – Это правда, что чудовище похоже не на зверя, а на тучу? – И может высосать у тебя всю кровь за километр? – А ты и знать ничего не будешь, пока замертво не повалишься? – Расскажи, как вы нашли его! – Нет, лучше как с ним дрались! – А куда ваша компания держит путь? – А это верно, что первый раз оно вас поджидало прямо за фермой мастера Гюнтера? – И что вы с ним два раза сражались? – И ты так и не сказал, куда же ваша… – Два?.. Два раза?.. С чего вы взяли? – удивленно нахмурившись, умудрился вставить в град вопросов первую фразу Олаф. Поток коллективного сознания охотно ринулся в новообразованное русло. – Нам Гуго рассказал! – Всё как было! – Как оно на вас за фермой набросилось! – Башка – во!.. – Глазищи – во!.. – Клыки – во!.. – Так куда вы всё-таки… – Ревет как сто медведей! – И огнем дышит!!! – И как он от него едва ноги унес! – А на вас оно накинулось! – И половину сожрало!.. э-э-э… – Он клялся, что своими глазами это видел… Конунг подавился сухарем. – Во брехло!!! – грохнул он могучим кулаком по столу, и непривычные к такому обращению высокие тонкие кружки подскочили и дружно попадали в обморок. – А как он от собственной лошади деру дал и нас Хель знает где бросил, он не похвастался? Часа через четыре, когда малодушный дезертир в пятнадцатый раз был уличен, изобличен и заклеймен всем багинотским сообществом, когда даже самые преданные почитатели громадного отряга слегка утомились в двадцатый раз выслушивать подробности дневных событий, в насыщенной воблочно-пивным ароматом атмосфере трактира неуловимо повеяло переменами. – Олаф?.. Олаф?.. Олаф?.. Эй, Олаф, я говорю!.. – А?.. Что?.. – неохотно вынырнул из глубин веселой мужской беседы рыжий воин. – Тебе не кажется, Олаф… что здесь стало… так душно… чтобы не сказать… духовито? – уже спокойнее, мелодично и многозначительно проворковал бархатный голосок слева. – Нет, – пожал покатыми плечами конунг. – Наоборот. Людьми запахло. – Вот именно. Людьми, – фиолетовая дама брезгливо скривилась, прикрывшись кружевным платочком, пропитанным приторным удушливым парфюмом как песок на дне реки – водой. – И этим разведенным пойлом. И вчерашним рагу. И рыбой. И луковым супом с чесноком. И дымом. И еще боги знают чем. – Ага, тебе тоже это нравится! – обрадованно заулыбался отряг. – Душевный запах! У-ух-х-х-х!.. До печенок продирает!.. Аж глаза выскакивают! Вот только несет тут чем-то… противным… откуда-то… с твоей стороны даже вроде… Но ты не обращай внимания. Наверное, в подвале крыс морили. И сделал попытку снова вернуться к потерянной нити разговора. – Олаф?.. Олаф?.. Олаф?.. Да Олаф же, я говорю!.. – А?.. Что?.. Тонкая белая ручка по-хозяйски легла на его огромную лапу и проворно и легко скользнула в мозолистую ладонь размером с ковш. Нервные пальцы шевельнулись, заманчиво щекоча. – Ты… не желаешь… э-э-э-э… выйти… со мной… подышать воздухом… Отряг недоуменно сдвинул рыжие брови и заморгал. – А сейчас я чем дышу, по-твоему? Чернявая дама выдернула руку, закатила под лоб глаза, и раздраженный стон вырвался сквозь стиснутые мелкие белые зубки. – Олаф… Ну причем тут воздух… ну как ты не понимаешь. Я… хочу с тобой поговорить… – Так говори. – …наедине. По делу. Кое о чем… важном. Конунг задумался. В его понимании, если знатная незнакомка поздно вечером в шумном трактире сообщает, что хочет с тобой поговорить наедине о чем-то важном, это могло означать только одно. – Куда пойдем? – без дальнейших пересудов он взял гиперпотама за рога. Фиолетовая дама, будто с самого начала ожидала только такой исход беседы, заговорщицки оглянулась по сторонам, привстала и приложила алые губы к самому уху героя вечера и дня. – Встречаемся в конюшне. Там никто не сможет нам помешать… мой дикий северный зверь… И не дожидаясь ответа, коброй выскользнула из-за стола и была такова, только через гам и звон посуды чудом долетел до него зазывный шепот: – Торопись… Ворота конской обители были чуть приоткрыты. Где-то в глубине горел тусклый желтый фонарь. Конюхи, их подручные и прочие труженики скребка и лопаты отсутствовали – или по счастливому стечению обстоятельств, или роковая брюнетка и впрямь хорошо подготовилась к запланированной деловой встрече. Все еще слегка озадаченно покачивая патлатой рыжей головой и хмыкая в ответ своим мыслям, юный отряг вчетверо увеличил ширину прохода – тяжелые ржавые петли тоже весьма удачно даже не скрипнули – и боком протиснулся в образовавшийся проем. – Эй, ты где? – в полголоса позвал он и вопросительно зашарил глазами по длинному ряду добротных стойл, уходящих во тьму. |