Книга Рыжий, хмурый и влюбленный, страница 10 – Светлана Багдерина

Юный отряг покраснел, потом запунцовел, беззвучно открывая и закрывая рот в бесплодных поисках подходящего ответа, но строгий дядя уже не обращал на племянника никакого внимания.

– Ты – Адалет, маг-хранитель? – вытянув и выгнув шею, попытался он заглянуть висящему в метре от его головы волшебнику в глаза.

– Догадливость твоя, э-э-э-э… брат конунга… не имеет пределов, – вежливо, но всё еще холодно ответствовал маг.

– Хлодвиг. Мое имя – Хлодвиг Сутулый, и я имею честь состоять верховным жрецом Рагнарока, – оценивающе разглядывая чародея и его спутников, представился отряг, целиком соответствующий своему прозвищу. – Твоего прибытия, волхв, мы не ждали.

– Не ждали?.. Не ждали?!.. – моментально растеряв самообладание, чародей подпрыгнул и обрушил на отпрянувшего служителя культа брызжущую старыми и новыми обидами филиппику: – Они презрели древнее наследие своего рода, забыли про смертельную опасность, нависшую над Белым Светом, пренебрегли своим священным долгом, похерили клятвы и обеты, и после всего этого говорят, что моего прибытия они не ждали! Ха! Какой сюрприз! Кто бы мог подумать! Они меня не ждали!..

– Премудрый Адалет…

– И слушать не желаю ваши мелочные оправдания! – кипел и бушевал задетый за живое чародей. – Где это позорище всего благородного племени воинов-хранителей? Я хочу пронзить суровым карающим взглядом его бесстыжие глаза!

– Отец был ранен, – тихо проговорил Олаф. – Он не встает с постели уже несколько недель. И не приходит в сознание.

Если он хотел смягчить гнев волшебника, то сильно просчитался, и достиг лишь того, что струя его кипящего пламени резко изменила направление и всей пылающей яростью ударила в него.

– Что?!.. Так это было твое решение – отречься от обязанности вашего рода?! Да как ты посмел?!.. – маг, сыплющий при каждом восклицательном знаке черными искрами, превращающимися в земляных ос, угрожающе сдвинул брови и зловеще навис над отступившим на шаг молодым отрягом.

– Я… Это… это не я… – нервно пробормотал он.

– Это было решение Гуннара, волхв, – хмуро пришел на помощь племяннику брат конунга. – Если я не ошибаюсь, в прошлый раз они с соратниками договорились…

– Ага, я так и думал!!!..

Опустевший холл сотрясся от раската беззвучного грома всеми своими столами и скамьями. С потолка посыпались пыль и труха. Огни факелов мигнули и погасли. Тарелки и кружки на столах подпрыгнули и взорвались керамикой, элем и костями. Неистовствовавшие осы, не успевшие сбежать перебравшие эля ярлы, не ожидавшая такого завершения банкета прислуга и ни в чем не повинные собаки попадали друг на друга среди осколков и объедков, дрожа и зажимая руками и лапами глаза и уши.

Кто-то тихонечко взвыл.

– Они договорились, видите ли вы!!!..

В кулаке мага родился и тут же рванул на свободу свирепый ураган, срывая ставни и вынося двери.

– С соратниками!!!..

Незримая сила приподняла обоих отрягов за шкирки, встряхнула, как старательная домохозяйка пыльный половик, и подвесила в трех метрах от помоста перед не на шутку разбушевавшимся старичком.

– Герои ощипанные!!!..

Адалет устремил на застывших пленников неистовый взор и от всей уязвленной души встряхнул их снова, так что мелочь из карманов полетела.

– Отпусти нас! Немедленно! – первым пришел в себя рыжеволосый юнец.

– Как скажете, – неожиданно покладисто пожал плечами волшебник и быстро выполнил просьбу Олафа.

Племянник и дядя с грохотом обрушились сначала на свои стулья, и тут же вместе с ними – на пол.

– Идиот… – злобно прошипел жрец Рагнарока, извлекая себя из-под стола и осторожно ощупывая медленно растущую шишку на затылке. – Здоровый и тупой идиот…

– Зато я не испугался! – без особой убежденности огрызнулся наследник конунга и отпихнул ногой окончательно развалившийся стул.

– Идиоты ничего не боятся… – процедил сквозь зубы Хлодви. Держась расцарапанной рукой за край стола, он поднялся на ноги и почтительно обратился к магу-хранителю:

– Ты имеешь все причины быть недовольным нами, о мудрый волхв, – покорно склонил голову он. – Но я полагаю…

– Прошло то время, когда мне было интересно, что вы там все полагаете! – Адалета, уязвленного в самое больное место – веру в предназначение своё и пятерых наследников – так легко было не унять. – Наступила пора исполнить то, для чего вы родились на этот свет! И я, маг-хранитель, облеченный самой судьбой силой и полномочиями, не допущу гибели всего Белого Света только из-за того, что какой-то там полудикий невежа вздумал там что-то полагать!..

– Извините, премудрый Адалет, но я целиком и полностью поддерживаю вашу позицию, – Хлодвиг смиренно обратил лысеющую голову шишкой к магу.

– И мне безразлично… Что? – горящая стрела мысли чародея угодила в бочку с морской водой монаршьего брата, в последний раз свирепо пшикнула и погасла. – Что ты сказал?

– Я говорю, премудрый Адалет, что это не я, но мой брат отказался следовать за тобой в исполнение старинной традиции, что я с ним не согласен, и что теперь, когда решения в королевстве принимаю я, я готов отправить с тобой своего племянника хоть сейчас, да поможет ему Рагнарок.

– Ты лжешь! – позабыв про разгром в королевском зале, про летающий ковер, про незваных гостей, про поверженную мебель, аннигилированную дверь и выбитые окна, набросился на своего родича юный отряг, очертя огненно-рыжую горячую голову. – Пока отец болен, решения принимаю я!

– Будешь принимать, мальчик. Будешь. Когда исполнится восемнадцать, – с тонкой снисходительной улыбкой отозвался жрец Рагнарока. И, не обращая внимания на готовые к бою кулаки племянника размером с двухлитровые котелки в сантиметре от своего носа, устремил на чародея невозмутимый взгляд. – А пока регент при ребенке – я. И решения в этом королевстве пока – мои. А это значит, что завтра или, самое позднее, послезавтра, мой племянник отправится поддержать честь нашего рода с волхвом Адалетом. Или тебе и впрямь безразлична судьба Белого Света, Олаф?

– Ты меня за дурака принимаешь, дядюшка? – набычился королевич, и фамильная реликвия огромной исторической ценности, в последний раз прыснув стальными колечками, распалась на две неравные половинки.

Хлодвиг тонко усмехнулся.

На риторические вопросы отвечать он явно не собирался.

– Думаешь, я не вижу, что ты отцовский трон хочешь сам к рукам прибрать?! – юноша дрожал и заливался всеми оттенками красного от обиды и негодования.

– Не смей так говорить про брата своего отца, мальчишка! – вспыхнули праведным гневом очи жреца, голубые, как лед отряжских фьордов.

– Тогда отчего бы тебе самому с ними не отправиться? – ехидно прищурил такие же глаза – еще одно фамильное достояние – багроволицый королевич, и словно ледяные мечи скрестились: по залу полетели серебристые искры и осколки льда.