Книга Вулкан страстей наивной незабудки, страница 26 – Дарья Донцова

В наш отсек влетел Юрий, схватил столик с бутылками и вытолкнул его в эконом-салон с воплем:

– Налетай, братва.

Самолет понесся вниз, я вцепилась в Ваню, он прижал меня к себе, и… наступила полная тишина.

Некоторое время мы лежали неподвижно, потом я выползла из объятий Ивана.

– Где мы?

– В самолете, – пробормотал босс.

– Сели на воду? – не веря своим словам, спросила я.

– Наверное, – прокряхтел Иван, – вроде перестали падать.

– Сейчас нас затопит, – запаниковала я.

В ту же секунду погас свет, мы очутились в кромешной темноте. Я опять прижалась к Ване.

– Спокойствие, – пробормотал он, – без паники. Нас спасут.

– Если только лайнер не ушел на дно, – прошептала я.

– Ерунда, поднимут, – бодро заявил шеф, – тысячи людей водолазы спасли. Давай выпьем коньяку, да побольше, заснем спокойно, а когда проснемся, все будет хорошо.

– В такой момент лучше сохранять трезвую голову, – не согласилась я. – Почему молчат остальные пассажиры? Ваня! Они разбились!

– Чушь, – без особой уверенности возразил он, – мы-то живы, с чего им умирать?

– Нас спасла кровать, – всхлипнула я, понимая, что сейчас зареву как маленькая.

И тут под потолком вспыхнули все лампы, заиграла музыка, в салон вошли Юра, его жена, обе стюардессы и мальчик с мячиком.

– Хеппи берздей ту ю, – завел женский голос.

– Хэппи берздей ту ю, – подхватила компания.

У меня затряслись руки, закружилась голова, к горлу подкатила тошнота, а в животе две огромные кошки стали гонять когтистыми лапами шар для боулинга.

– Дорогая госпожа Лаврентьева, – заорало радио, – фирма «Удивительное путешествие» поздравляет вас с семьдесят пятым днем рождения. Ваш муж приготовил для супруги потрясающий сюрприз «Авария по дороге в Нью-Йорк». Мы надеемся, что наша работа произвела на вас огромное впечатление. Примите букет в знак нашей горячей любви к вам. Ура! Шампанское!!!

Юрий протянул мне охапку роз, смахивающую на клумбу на могиле.

– Разрешите выразить вам свое восхищение. Вы удивительно мужественно держались. У нас редко заказывают аварии, и обычно главные герои… м-да! А вы прямо железная, даже не зарыдали.

– Это было представление, – прошептала я, – пассажирский салон все-таки создан с помощью компьютера и пары актеров. Но как вы угадали, что я попрошу зайти в ВИП-зону именно вас?

– Обижаете, – заулыбалась «жена», – все статисты живые, просто на первом плане сидело несколько подготовленных людей. И мальчик у нас хороший.

«Супруга» Юрия погладила ребенка по голове.

– И Оксана молоток, она кого хочешь убедит, что полет всамделишный.

– Ощущение взлета и падения создает труба, которая соединяет нижний и верхний уровни дома, – пробормотала я. – На самом деле мы находимся в гигантском лифте, который в нужный момент тормозит там, где обустроен «эконом-салон»?

– Простите, мы понятия не имеем о технической стороне дела, – заявил Юрий, – давайте поаплодируем госпоже Лаврентьевой за ее безмерную храбрость, она видела, как горит двигатель, и даже не вздрогнула. Мне показалось, что ваш супруг в какой-то момент по-настоящему струхнул, хотя он знал, что опасности нет.

Иван скрипнул зубами.

– Неужели похоже, что женщине, сидящей на кровати, семьдесят пять лет?

– Нет, нет, нет, – возразил Юрий, – она роскошно выглядит.

– Максимум шестьдесят, – восхитилась его «жена».

Я сделала судорожный вдох. Отлично. Выгляжу пенсионеркой. Бабушка-невеста!

– Мы не Лаврентьевы, – заорал Иван, – а Таня молодая женщина. Мы заказали путешествие в Венецию. Нас перепутали.

Иван повернулся к Оксане.

– Вы же знали, что случился косяк. Почему не остановили спектакль? А я-то, дурак, поверил, что самолет настоящий, в салоне полно людей, детей, и поэтому невозможно вернуться в Москву, пожалел пассажиров, не стал настаивать на своем! Боже, какой я идиот! Разве можно добраться за полчаса до океана? Кретин! Долдон!

Шеф задохнулся от возмущения.

– Вау, – протянул Юрий, – такое с нами впервые, никогда накладок не было!

– Нельзя тормозить спектакль, – заканючила Олеся, – и Юра прав, до сих пор такого не случалось. Меня начальник за невыполненный заказ на двери повесит. Знаете, сколько денег в организацию «Полета в Нью-Йорк» вбухано? Сказать страшно. И кому их возвращать бы пришлось в случае сбоя? Мне! Да, я никому про путаницу не сообщила, чтобы все нормально сработали, вот!

– Любезнейшая, – процедил Иван, – должен вас разочаровать! Лаврентьевым деньги вернуть придется. Они в Нью-Йорк не слетали!

– Подумаешь, – беспечно махнула рукой девушка, – главное, я свою работу выполнила. Пусть хозяин с ресепшен разбирается. У меня был заряжен полет в Нью-Йорк с аварией. Я его осуществила. Вопросы ко мне есть? Вопросов нет. Вопросы к администратору. А Лаврентьевы вместо вас могут в Венецию отправиться.

Я натужно улыбнулась.

– Навряд ли. Сколько лет главе семьи?

– Ну… может, тридцать, – предположила Оксана, – он сильно супруги моложе.

Я еле встала с кровати и удержалась на разъезжающихся ногах.

– Нет, любящий супруг Лаврентьев в Венецию не отправится. Он явно решил прикончить надоевшую ему жену-старушку. Пожилой даме предстояло скончаться от ужаса при виде горящего двигателя и отбыть в лучший мир, оставив муженьку свое состояние.

Оксана заморгала. Иван взял меня за руку.

– Пошли. Где тут выход?

– За дверью, которая прежде вела в эконом-салон, – сообщил Юрий. – Вы супер! Татьяна! Я ваще вами восхищен! Красавица, умница, да еще и храбрая, прямо агент 007! Вам надо в полиции работать!

Меня стал душить нервный смех.

– А ну отстань от моей жены, – гаркнул Иван, дергая дверь за ручку.

Мы вошли в помещение, оборудованное как зал ожидания, но на сей раз в нем уже не было актеров, изображающих пассажиров.

– С благополучным прилетом вас, – заулыбалась девушка на ресепшен, – с мягким приземлением.

В глазах Ивана вспыхнул огонь, он сделал шаг по направлению к стойке, но я схватила его за руку, вытащила на улицу и, стоя под проливным дождем, сказала:

– Надо поблагодарить Оксану и компанию.

– За что? – вскипел Иван Никифорович.

– Не случись аварии в самолете, мы бы никогда не сказали друг другу о любви, – объяснила я.

Босс встряхнулся, как промокшая собака.

– И зачем их говорить, если и так все ясно.