Книга Тень скорби, страница 41 – Джуд Морган

— Что?

— Я хочу сказать, что тебе не стоит обращать внимания на то, что говорят другие. Если они думают, что ты у меня в любимицах, поскольку мы сестры…

— Ах! Это.

Эмили наполовину улыбнулась. Полностью она улыбалась очень-очень редко, и когда это случалось, эффект был почти невыносимо интимным, как стон от боли.

— А есть такое?

Роль учительницы приносила Шарлотте сплошь одни тревоги; к столу в классной комнате она шла по высоко натянутой проволоке, терзаемая воющим ветром.

— Не знаю. Может быть. Они в основном идиотки, поэтому, полагаю, вполне могут так думать. Я их особо не слушаю.

И не разговариваю с ними. Шарлотта видела Эмили в вечернем классе. Никаких пряток за ширмой, как делала она сама: в этом не было нужды. Эмили окутывала собственная плотная занавеска уединения, даже когда она энергичным шагом мерила комнату.

— Мисс Вулер говорит, что твоя работа очень хороша, — беспомощно произнесла Шарлотта.

— Работа довольно интересна. Вопрос в том, чего она лишает. Времени. Времени быть собой, жить… Ну, ты понимаешь.

— Да, понимаю… прости, что не могу быть с тобой чаще. После школы. — Она могла бы сказать: «Прости, что я не могу стать Энн». — Если тебя это как-то утешит, у меня маленькая спальня, смежная с комнатой мисс Кэтрин, и та каждый вечер приходит ко мне с распущенными волосами — вылитая жертва, предназначенная богам, — и сыплет ужасающими предупреждениями о повадках мужчин.

Что ж, улыбка почти на две трети.

— К этому нам надо готовиться? К превращению в мисс Кэтрин? Господи. Нет, не извиняйся, Шарлотта. Не будь здесь тебя… — голос Эмили звучал задумчиво, но в то же время обыденно, — я бы, наверное, умерла.

— Безусловно, вы знаете свою сестру гораздо лучше меня, — сказала мисс Вулер. — Надеюсь, если бы некая особенность нашего заведения делала ее несчастной, она бы с вами поделилась на этот счет. Но поверьте, это может оказаться всего лишь вопросом времени. Я знаю случаи, когда самые робкие и замкнутые девушки в конце концов хорошо приживались.

Полнейшая невозможность объяснить. Робость точно не имеет к этому никакого отношения. Та самая Эмили, что с каждым днем в Роу-Хеде становилась бледнее и отчужденнее, еще в прошлом году брала горячий утюг и прижимала его к предплечью, потому что слюнявая бродячая собака, которой она дала попить, неожиданно укусила ее и был риск, что дворняга могла оказаться бешеной. Шарлотта обнаружила это лишь потом, когда они переодевались ко сну. Она вскрикнула при виде прижженной раны.

Не страх. И не та тень — Шарлотта дерзнула быть уверенной, — что наползла на Марию и Элизабет. Эмили не кашляла и, несмотря на усугубившуюся худобу, не теряла гибкой силы, особенно когда они выходили гулять за пределы школы. За лугами и деревьями даль короновали вересковые пустоши, и, завидев их, Эмили, казалось, могла идти вперед бесконечно.

Вот, пожалуй, и добрались до причины. Тоска по дому — только в случае с Эмили это настоящая болезнь, очень изнурительная. Нет, она не твердила о доме, не оплакивала свою долю, не отказывалась от необходимости свыкаться с новой ситуацией. Она просто увядала. Она словно выцветала, утрачивая краски и оставляя от своей личности что-то пыльное, изъеденное молью.

Тогда как мисс Вулер по-прежнему была склонна доверять врачеванию времени, Шарлотта точно знала, в чем дело, хотя и не стремилась к этому знанию, не радовалась ему.

— Эмили выдержит, это несомненно. Если нужно будет, она выдержит.

Чай тет-а-тет с мисс Вулер — добрый, лестный знак уважения, но как же не по душе Шарлотте эти жреческие манипуляции с чашками, торжественная обязанность отведать хлеба с маслом. Как ей хотелось улететь от всего этого на край земли, где не пили, не ели и не беседовали!

— Выдержит? — переспросила мисс Вулер, не резко, но серьезно и озадаченно. — Дорогая моя мисс Бронте, что вы имеете в виду? Что в Роу-Хеде нужно выдерживать?

«Да, конечно», — думает Шарлотта и отвечает:

— Конечно нет.

Во дворе Райдингов стояло дерево. Однажды в него попала молния и расколола ствол до самой земли. Так чувствовала себя сейчас Шарлотта: теперь ее стало две. Одна из них — учительница, авторитетно скользящая по гладкой и прямой дороге благоразумия. Вторая — морально растрепанное создание, которая тянется на сторону Эмили, желая набросить магическую шаль и не исчезнуть в запретном царстве.

— Мисс Бронте, почему ваша сестра никогда не спит?

Вопрос прозвучал нахально, как и было задумано, что подтвердила бесхитростная ухмылка мисс Листер.

— Это не имеет никакого отношения к вашему уроку грамматики. Покажите-ка мне вашу тетрадь. — Ее долг — поставить черную отметку за грубость; на самом деле ей этого хотелось. Для Шарлотты дисциплина усложнялась страхом вызвать к себе неприязнь или усилить ее. — Что конкретно вы имеете в виду?

Позже, в разговоре, Эмили пожала в ответ плечами.

— Я не провожу у окна всю ночь. Некоторую часть, да. Обычно я ненадолго засыпаю на рассвете. Но послушай — когда еще мой разум принадлежит мне самой? Мне нужно увидеть коронацию Августы Альмеды, изгнанника Дугласа на южных островах, а днем это невозможно. Вот почему.

— Теперь нужно обходиться без всего этого.

Мысль эта должна была остаться в голове, и Шарлотта вздрогнула, осознав, что слова невольно сорвались с ее губ.

Но Эмили, ничуть не удивившись, только пожала плечами:

— Я не могу. Вот и все.

Во время еды Шарлотта стала обращать внимание на тарелку Эмили. Она все-таки ела, но очень мало, и всегда первой поднималась из-за стола. Однажды Шарлотте удалось незаметно выйти за сестрой к туалету. Она стояла в коридоре, слушая рвотные позывы, и ждала.

— Эмили…

— Боже правый, что ты здесь делаешь?

Эмили провела тыльной стороной ладони по обескровленному лицу. Ее застали врасплох, причем взволнованную, что было редкостью.

— И часто такое происходит?

— Кто задает вопрос? Учительница или моя сестра? Это правило? Я нарушила правило? Нужно завязать черную ленту?

— Эмили, я переживаю.

— Не надо. Так не каждый день. Просто иногда… иногда это во мне не держится. Нужно от этого избавляться.

— Однако стряпню Тэбби ты всегда хорошо усваивала, — заметила Шарлотта, пытаясь спрятаться за слабой шуткой.

— Да уж. И это как-то странно, — задумчиво произнесла Эмили. Она стояла, прижавшись восково-белой щекой к темной панельной обшивке коридора. — Теперь, наверное, самое время отправиться к мисс Вулер и обо всем ей доложить.

— Ах, Эмили, не надо.

— Поверь, я понимаю, что ты оказалась в достаточно неприятном положении, — немного оживившись, сказала Эмили и нанесла обшивке серию быстрых ударов кулаком, так что засочилась и закапала кровь.