Онлайн книга «Его считали подкаблучником»
|
– Дубовый ты парень, Антон. Открыл ты коробку, съел конфету, а пальчики зачем оставил? Почему упаковку с собой не забрал? – Какая коробка? – Она приобщена к материалам уголовного дела. На ней твои пальчики. А конфету, так уж и быть, следствие тебе прощает. – Что-то ты не то говоришь, начальник! – Я утверждаю, что ты был на улице Свободы в квартире сорок шесть. Грош цена всем твоим «не знаю». Надымов задумался, приложил ко лбу три пальца. Он нервно двигал желваками, а во рту у него что-то хлюпало. Или в извилинах? – Да, был я в этой квартире, – выдавил из себя Надымов. – Очень хорошо. – Только никакого Дробова там не было. – А что ты в квартире делал? – Посмотреть зашел. Мы из Таиланда прилетели, Иваныч нам звонит, говорит, что Алла пропала, и дает нам адрес этой квартиры. Мы с Леней поехали. Заходим, а там никого. Только коробка конфет лежит. Я сладкое люблю. – Когда это было? – Ночью. – А подробней? – С двадцать девятого на тридцатое. – А утром вас задержали. – Повязали, – сказал Надымов. – По беспределу. – Значит, не успели вы вернуться домой, как вас припахали, – качая головой, проговорил Архаров. Убить Дробова Надымов не мог. Оставалась единственная версия. – Да, припахали. – Труп надо было вывезти. – Говорю же, не было никакого трупа. – Но в квартире ты был? – Был. – В то же самое время, как там находился труп. – Не было там ничего! – изо всех сил упирался Надымов. – Вы с Порошиным увезли труп и пистолет. – Какой еще пистолет? – Из которого стреляли. – В кого стреляли? Мне говорили, что Дробова задушили. Вы уж определитесь, а то фингя какая-то выходит. – Дробова застрелить хотели, а он пистолет из руки убийцы выбил, напал на него, но не справился. Видно, преступников двое было. Что тебе Тюленев на этот счет рассказывал? – Ничего не рассказывал. – Там были Тюленев и Филатов. Первый здесь, у нас. И Порошина допросим. Факты у нас есть, против них не устоишь. Расколется Тюлень. И Порошин тоже. Сдадут они тебя. Вместе с ними за соучастие пойдешь. – Не было никакого соучастия! Никто никого не убивал! Гонишь ты, начальник! Нет у тебя ничего, вот ты и бесишься! Натягиваешь сову на глобус! А зря! Ты, майор, за все ответишь! Архарову пришлось вызвать конвой. Следующий на очереди Тюленев, но стоит ли его допрашивать? Все равно толку не будет. Нет настроения стричь свинью. Да и времени тоже. Задержание Порошина было оформлено как принудительный привод свидетеля. Телохранитель Горохова даже не пытался сопротивляться, более того, сам вышел за калитку и сел в машину. Его увезли, а майор Архаров остался. Уж очень он хотел поговорить с Аллой Гороховой. Она была дома и не отказала ему в просьбе. Как и в прошлый раз, женщина вышла к нему в беседку. Но экономки не было. Кофе Архарову никто не предложил. – Я думала, вы угомонились, майор, – недовольно выплеснула она. Алла и сегодня выглядела неплохо – свежий макияж, волосы уложены в прическу, скромное, хорошо пошитое платье. Но, как и в прошлый раз, в легких припухлостях под глазами угадывался вчерашний вечер, проведенный под хмельными парами. – Работа у меня такая неугомонная. – А может, кто-то вам соли под хвост насыпал? – Не очень-то вежливо. – А как мне с вами разговаривать, когда вы как с цепи сорвались? Я понимаю, вы кому-то там дали слово и пытаетесь его сдержать, но почему мой брат должен страдать от вашей глупости? Боюсь, мне придется обратиться в генеральную прокуратуру. – Сразу в генеральную? – А чего мелочиться? Я все знаю. И следствию известно, что Дробова убил сожитель его жены. Все в курсе дела, только вы почему-то пытаетесь утопить моего брата, ведете себя, как бешеная собака. – Боюсь, мне придется привлечь к разговору адвоката. – Архаров улыбнулся. – Чтобы он выразил вам протест. – Адвоката?.. Хорошая шутка, мне нравится. Только боюсь, что его придется пригласить мне. – Да, конечно, в самое ближайшее время вас вызовут на допрос к следователю. Думаю, без адвоката вы будете как без рук. – На допрос? – Жилкина нахмурилась. – Вы же видели, Порошина мы уже забрали. Вы следующая на очереди. Сейчас Порошин даст показания. Мы приложим их к тому, что узнали от Горохова, Надымова и Тюленева, составим полную картину преступления. Тогда уже вы и поставите точку в этом деле. – Какую точку? – Вы, конечно, можете выставить меня за ворота. Но я думаю, что вам надо бы побеседовать со мной, прежде чем идти к следователю. Я мог бы подготовить вас к этому разговору. Как видите, наше общение носит неофициальный характер. – Да, только спать будет жестко. – А это зависит от вас. Где вы встречались с Константином Дробовым? – А я с ним встречалась? – Улица Свободы, дом двадцать три, квартира сорок шесть. – И кто вам такое сказал? – Жилкина заметно занервничала. – Скажите, где вы находились двадцать девятого июня, с тринадцати до пятнадцати часов? – Возвращалась… – Откуда? – Раз уж вы все знаете. Да я была на свидании с Дробовым. – Не буду интересоваться, что вы там делали. Спрошу только, почему вы возвращались так долго, в течение двух часов? – Я шла пешком. – Вы же приехали на свидание на машине. – Она стояла во дворе. Я просто забыла о ней. – Рассеянный склероз? – Нет, мы поссорились с Костей. Я была в расстроенных чувствах. Мне захотелось пройтись. – Долгий же вы выбрали путь. – Потом я вернулась, села в машину и уехала. Архаров смотрел на Жилкину и видел, что женщина врет. Глаза ее норовили увильнуть от прямого взгляда, голос подозрительно подрагивал. При этом она знала, что надо говорить. Видимо, кто-то подготовил ее к этому. А ухватить ее было не за что. Увы, но дом, в котором Дробов снимал квартиру, не был оборудован видеокамерами. Консьержки в подъезде не было. А людей, которые видели Аллу днем двадцать девятого июня во дворе двадцать третьего дома, найти не удалось. Видели только ее машину – белый «Мерседес». – Когда вы уехали? |