Онлайн книга «Его считали подкаблучником»
|
– Твою мать! – заорал Филек и затянул удавку. Когда он опомнился и пришел в себя, тело терпилы уже начало остывать. Труп в машине – хорошее начало дня. Задушили мужика, удавку затянули. Шея – сплошной синяк. Эксперты уже в работе, следователь описывает труп. Машина дорогая, и покойный при жизни выглядел солидно. Интересно, какие он часы носил? Но их нет. Преступники забрали все, даже документы. А машина осталась, и Бойков догадывался, почему грабители ее не тронули. Достаточно было глянуть на мужчину, который представлял спутниковую систему охраны. За два метра роста, косая сажень в плечах, в глазах – лед в солнечную погоду. Умные преступники стараются не связываться с машинами, которые стоят на такой охране. Именно по сигналу со спутника и нашли «Лексус». Жена, разыскивая мужа, позвонила на фирму, там установили местонахождение автомобиля, подъехала группа. – Машина уже была открыта? – спросил Бойков. – Нет, дверцы захлопнуты были, все как положено, – басовитым голосом отозвался представитель фирмы. – Мы глянули, там человек на заднем сиденье. Не шевелится. Стекла тонированные, но все равно видно. Вскрыли – труп. Вас вот вызвали. Кто-то тронул Бойкова за плечо, он повернул голову и увидел Брагина. – Семен, глянь. Он разжал пальцы, и Бойков увидел на его ладони окровавленную серебряную сережку. – В руке у покойника лежала. Возможно, с преступника снял. Когда тот его душил. – Хочешь сказать, что с преступницы? – Почему с преступницы? – Ну, сережка… – Она мужская. Массивность, простые формы, крупный каст. – Что? – Основание под вставку. Дырка в ухе крупная была. С мясом вырвали, крови много. – Да, сережка большая, – разглядывая улику, согласился Бойков. – Может, пальчик на ней остался? – Остался, но покойника. Бойков кивнул. Нужных отпечатков на сережке нет, это плохо. Но безделушка – уже результат. Колун тяжелый сам по себе, совсем не обязательно вкладывать силу в удар. Достаточно поднять топор, прицелиться и задать направление. Поленья сухие, ядреные. Колоть их – одно удовольствие. Никита взял березовое полено, поставил его на колоду. Чурбачок с кривизной, с крепким сучком, уж тут без обратной силы никак. Хрясь!.. Полено напополам! Хорошо идет работа, знатно. Утро солнечное, свежее, крынка парного молока на скамейке – только руку протяни. Машешь топором, снимаешь усталость молоком, красота! И настроение поднимается. А было оно не очень. Привез он вчера Марину к бабушке в деревенский дом, назвал ее своей невестой. Ночью прокрался к ней в комнату, лег рядом. Она его не прогнала, но и под ночнушку к себе не впустила. Завтра, сказала. Или послезавтра. А то и никогда. Не выходит Горохов у нее из головы. Стоит он между ними. А Никита уже не хочет искать другую. Ему нужна только Марина. Он даже готов ей все простить. Хрясь! Идет работа!.. А Марина все еще спит или уже нет? Никита почувствовал ее присутствие, воткнул топор в колоду и развернулся. Действительно, стоит под бельевой веревкой и смотрит на него с грустной улыбкой на лице. – Спала бы еще! – сказал он, красуясь перед ней. – Рано еще. Бодибилдингом и прочим культуризмом Никита не увлекался, но мышцы у него хорошо просматриваются. И жира в боках нет. – Да не спится. Домой надо ехать. – Чего вдруг? – Парень нахмурился. Неужели к Горохову ее тянет? – Я не знаю, почему там тянут. Костю давно похоронить надо. Вдруг уже можно?.. Никита кивнул. Что ж, если причина уважительная, то они вернутся в город. Тело Дробова давно уже пора предать земле. Снова убийство, еще один труп. Новый фрагмент нескончаемого действия, начатого Каином. Мужчину задушили удавкой. В собственной машине. Сначала ограбили, а потом прикончили. Или наоборот. Работа идет. Архаров уже на месте. Да и подполковника Званцева принесла нелегкая – ходит вдоль оградительной ленточки, важный как павлин. Со стороны может показаться, что главней его здесь никого нет. К Архарову подошел Пирожников. – Егор Васильевич, у тебя же… – Глянув на Званцева, Семен поправился: – У вас же постельный режим. А замполит уже тут как тут. Встал за спиной у Архарова. – У вас больничный режим, Егор Васильевич, а у нас убийство. – Очень интересно. – Архаров сдобрил свой голос язвительными нотками. – Может, Горохов постарался?.. Или Жилкин? – Званцев не остался в долгу. Глядя на него, Пирожников махнул рукой перед своим лицом, как будто назойливых мух отгонял, и сказал: – У преступника особая примета. Ухо порвано. – Особая примета – это хорошо, – проговорил Архаров. – Знать бы еще, где этот корноухий бегает. – Не переживайте, товарищ майор. – Званцев снисходительно похлопал его по плечу. – Необходимые меры уже приняты. Ищем! Архаров и ухом не повел. – Аптечка целая? – спросил он. – Какая аптечка? – встрепенулся Пирожников. – Автомобильная, например. – Да, они все забрали. И ее могли прихватить. Но автомобильная аптечка находилась на месте. В полном комплекте. – Думаю, у преступника случился шок, – сказал Архаров, разглядывая аптечку. – Как еще объяснить, что он про сережку забыл? – Ну да. – Семен кивнул. – Брагин особо не напрягался, вытаскивая сережку из руки покойника. – Напрягаться придется нам, – сказал Егор. – Все аптеки нужно прошерстить. Шок – явление недолгое. Преступник должен был спохватиться и обратиться за медицинской помощью. «Скорую» он, конечно, вызывать не стал бы, а вот аптеки – самое то. Работа предстоит серьезная. Придется задействовать всех, кого только можно, в том числе Чебрикова и Клюева, которые вели наблюдение за домом Жилкина. Похмелье – зверь жестокий. Из пустыни Сахара. Жара, пески, суховеи. Жажда, головная боль. Ощущение такое, что вокруг на сотни километров нет ни единого оазиса. Даже девушка, лежащая в постели, не радует, настолько хреново. А она не страшная, скорее наоборот. И совершенно голая. Филек смотрел на спящую брюнетку, как самаркандский верблюд – на Косого перед тем как плюнуть. Это из «Джентльменов удачи», если кто не в курсе. Он смотрел на нее, а девица не просыпалась. Тогда он шлепнул ее по голой заднице. Она вяло шелохнулась, открыла глаза, приподнялась на локте и сонно глянула на него: |