Онлайн книга «Пираты из ГРУ»
|
Швед! Хренов швед! Она с сомнением смотрела на паспорт. С одной стороны, паспорт сегодня раздобыть не такая уж и большая проблема. А с другой – этот тип должен же как-то перемещаться по миру, вряд ли у него поддельный паспорт, после 9/11 и событий в Париже за этим строго следят. Да и потом… Александр Беднов – неужели, если бы он хотел купить поддельный паспорт, то купил бы его на свое настоящее, явно русское имя. Вообще, с поддельным паспортом сейчас перемещаться по миру рискованно. – Что ты здесь делаешь? – Отслеживаю контакты некоторых беженцев… переводы, пытаюсь понять, что завтра нам ждать в Стокгольме. – Скажи что-нибудь по-шведски, – потребовала она, – быстро! – Яд эльскар дей. – Что это значит? – Я люблю тебя. – Придурок! – Это первое, что пришло мне в голову. – Это знает каждый моряк. – Портовые шлюхи в Стокгольме владеют английским. Как и любые другие. Какой смысл доказывать знание шведского, если сама ты по-шведски не говоришь? И вообще, вопросы пока задаю я. … – Судя по тому, что у тебя нет никакого прикрытия, ты работаешь без санкции, верно? – С чего ты взял, что его у меня нет? – С того, что его нет. Потому что у меня – есть. И я контролирую обстановку. А ты – нет. Иначе бы тебя не душили пакетом. – Кто этот тип? – Похоже, что наркомафия. Разбираются. Мафия здесь тесно связана с ИГ, такими, как Лила аль-Хизри. – Докажи! Лила – не ИГ! – Я не собираюсь ничего доказывать. У нас есть подозрительные транзакции. У нас есть люди, которые целыми днями висят на телефонах… разговаривая со Стамбулом… с Мосулом… с Эрбилем. Меня послали разобраться с этим. И я с этим разберусь. Пистолет лежал в руке у этого странного русского-шведа настолько органично, будто являлся продолжением руки. И она поняла, чем занимается этот тип, который чем-то и в самом деле похож на агента Гамильтона… – Постой… ты же не хочешь убить Лилу? – Я никого не хотел бы убивать. Продолжение этой фразы буквально напрашивалось… – Помоги мне. Докажи, что Лила аль-Хизри ни при чем, что она и в самом деле не имеет никакого отношения к своему братцу. И я оставлю ее – и тебя – в покое… Кайлу Мари мы отвезли обратно в Сэйл. На ту улицу, на которой все еще стоял ее «Рено». Там два колеса спустили – на устранение этих неприятностей уйдет какое-то время. Сами мы на двух машинах рванули обратно в Стамбул. Остановились на стоянке какого-то торгового центра. Рядом ходили автобусы – а это на сегодня не лишнее… – Что думаешь? – спросил я, когда мы вышли из машин. – П…ц это, вот что я думаю. Не надо было ее отпускать, – тряхнул головой Трактор. – Что предлагаешь? Он не ответил. – Знаешь, в чем наша проблема? Нас – можно. Мы – русские, и нас – можно. Нас можно убить, похитить, пытать… помнишь тот самолет… – Самолет из Шарм-эль-Шейха. – Помню… – Так вот. Ты помнишь, чтобы кто-то раскрасил здания в цвета нашего флага или надел футболку со словами «Je suis Russia»? Нет. Ну, так вот и с нами турки сделают все что угодно, если поймают. А вот если англичане… или на кого там она работает – начнут мутить воду и задавать вопросы, вот в этом случае турки десять раз подумают, прежде чем что-то сделать. Потому что их – нельзя. Машину я сменю. Телефон мой больше работать не будет. После того как обзаведусь новым – позвоню. Диктуй свой… Тут и в самом деле ходил автобус до центра Стамбула. Толкаясь в пропитанной запахом специй и дешевой синтетики толпе, я подумал, что рискую, и очень сильно. С одной стороны – непонятная девица, у которой в телефоне во френдессах сестра оголтелого фанатика. С другой стороны – армянская мафия. Но и выбора у меня особого нет. Я просто камень, попавший в ботинок. И чтобы избавиться от него – достаточно протянуть руку… Турция, черноморское побережье 14 сентября 2016 года Машину я сменил. Взял «Ауди Q7», тоже белого цвета – мощная, вместительная и при этом проходимая машина. Теперь кроме машины у меня был водитель, и звали его Амо. – Ты говоришь по-русски? – Да, эфенди, – слегка склонил голову Амо. – Если у меня есть деньги, Амо, что я могу здесь купить? – Если есть деньги, здесь можно купить все, эфенди. Что вы желаете? – Оружие. – Пистолет? – Пистолет у меня уже есть. Автомат. И не один… – Это не так просто, эфенди. Особенно здесь, в Стамбуле. Полиция не любит тех, у кого есть автомат… – задумчиво проговорил Амо. – И тем не менее это мне нужно… Как оказалось, купить в Турции автоматическое оружие совсем не так просто, как пистолет. И не так дешево… В Турции разрешены дробовики всех видов и типов, разрешены пистолеты и револьверы – кстати, ассортимент последних, производимый Турцией, вызвал у меня искреннее восхищение. Но запрещено нарезное оружие, причем полиция строго следит за всем этим. Сам Амо имел «узи», но, как он сказал, достался ему этот «узи» от отца, а так он имел почти такой же, как у Арама, дробовик, но тридцать шестого калибра, предназначенный для стрельбы пулей. Здесь такие покупали для охоты на зверя вместо нарезного. Он и мне предлагал купить его, но я категорически отказался. Я не собирался рисковать, выходя с дробовиком на людей, у которых, скорее всего, будут «калашниковы». – Сам понимаешь… – говорил Амо, – война, курды все скупили. «Калаш», старый-престарый, в Эрбиле можно продать за шестьсот баксов, «М4» – за шесть тысяч. Все оружие там, Пешмерга любое забирает. Если кто и торговал здесь, теперь не торгует. А еще и ИГ… – Что – ИГ? – ИГ запрещает торговать оружием с рук, – воровато оглядевшись, сказал Амо. – Торговать могут только они. Можно и головы лишиться. Ну да. Здорово. Я как-то даже не удивлен. У баранов не должно быть ножа – нож может быть только у хозяина. – Амо, мне по-любому нужно оружие, и быстро. Если это стоит дорого, я заплачу дорого. Амо что-то сказал по-своему, вылез из машины, долго расхаживал по обочине, набирая номер за номером. Наконец довольный забрался обратно: – Если есть деньги, поехали… Автомастерская, в которую он меня привез, располагалась на самой окраине Стамбула, и распоряжались тут армяне – это можно было понять по кудрявым шевелюрам и бритым лицам – армяне обычно не носят ни усов, ни бороды. В целом мастерская была приличной хотя бы по тому соображению, что на одном из подъемников ремонтировали «Мерседес» S-класса. Приглядевшись, я понял, что его скорее не ремонтируют, а ставят самодельную броню. |