Книга Иного не желаю, страница 3 – Сергей Бакшеев

После окончания вуза Тихон стал работать младшим научным сотрудником в НИИ кибернетики. Сегодня он возвращался из Института истории, где началась международная научная конференция. В последний день конференции ему предстояло сделать доклад о роли математики в исторических процессах. Необычная тема заинтересовала язвительного профессора истории Ивана Степановича Мартынова. Заколов вступил с ним в спор, в результате которого обязался объяснить смысл загадочных знаков на архивной находке. О предмете спора ему напоминала потяжелевшая сумка, перекинутая через плечо.

«Лариса должна присутствовать на премьере. Я хочу ее видеть!» — забыв обо всем на свете, решил молодой человек, пробиваясь к выходу из вагона.

Без пятнадцати семь Заколов выскочил из подземного перехода на Пушкинскую площадь, обогнул памятник задумавшемуся поэту и пробежал мимо фонтана к кинотеатру «Россия».

В кассе билетов уже не было. Топтавшийся рядом долговязый модно одетый парень подмигнул незадачливому покупателю и поманил пальцем:

— Есть два места. Нам приглашения во ВГИКЕ раздали. Пять рублей.

— Да ты что! — удивился цене Заколов, но тут же смирился: — Куплю один билет.

— Приглашение на два лица. Дает право прохода в буфет к артистам. Пять рублей.

Тихон взглянул на часы и отсчитал деньги:

— Давай!

Яркие светло-рыжие локоны среди чопорной богемной тусовки, собравшейся в буфете, Тихон заметил сразу и устремился к Ларисе, как мотылек к огню.

На этот раз девушка воспользовалась модной химической завивкой, и ее голову украшала вздыбленная копна из мелких завитушек. Новая прическа смущала — не обознался ли он? Открытая спина, тонкое ожерелье из жемчуга и платье в пол тоже оставляли некоторое сомнение — столь нарядной былую подружку он никогда не видел. Однако легкое прикосновение к плечу одарило его полуоборотом головы, вспышкой голубых глаз и вздернутым от удивления острым носиком в обрамлении мелких конопушек.

— Лариса! — радостно выдохнул Заколов.

— Тихон?

Пустой бокал в руке девушки явно ее тяготил. Тихон быстро сориентировался в праздничной обстановке, отнес бокал к стойке, вернулся с двумя фужерами шампанского и предложил тост:

— Поздравляю с новой ролью! За твой успех!

Лариса сделал глоток, и ее лицо перекосилось. Тихон расстроился: не принес ли он нечто горькое или кислое, и пригубил свой бокал — нет, обычное шампанское.

— Праздник у них, а не у меня.

Лариса обиженно указала мизинцем на две шумные компании. В центре первой журналистам с блокнотами демонстрировала гордую осанку известная актриса в годах, стремящаяся обмануть время. Ее кожа страдала от излишнего макияжа. Чуть в стороне в окружении суетливых фотографов сияла от счастья и звонко смеялась юная захмелевшая мордашка, которая пока совершенно не опасалась, что безразмерная улыбка способствует раннему появлению морщин.

— Они главные, а я в эпизоде. Их фотографируют, у них берут интервью, а меня не замечают. С Дуэньей ладно, Лапина старая и заслуженная, но вот эта наглая проныра Мухина играет ее воспитанницу, красотку! Она, дура, не понимает, что с такой жуткой фигурой нельзя одевать обтягивающее платье. А я, ты знаешь, кого я играю? Злую хромоножку! — топнула каблуком Трушина.

— Злиться у тебя получается отменно, — пошутил Тихон, но отклика не увидел.

— Я у стилиста два часа сидела, а это платье мне обошлось… Ох! Капнула, теперь пятно будет. Ну и пусть! — Лариса осушила бокал и с еще большим ожесточением зашипела: — Я два года нигде не снималась. Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти. Видишь того толстого коротышку? Это помреж, мерзкий, потный развратник. Я переспала с ним.

Лариса посмотрела на свой пустой бокал и поменялась бокалами с Заколовым.

— Ты с ним…ради роли? — сжалось от боли сердце Тихона. Он не виделся с Ларисой почти три года, но почувствовал ужасный укол ревности.

— Такая доля у дебютанток. Лапина когда-то тоже через это прошла, а сейчас ей целуют ручку и дают премии.

— Лариса, ты самая лучшая и красивая. Они по сравнению с тобой…

В этот момент мимо пофланировал толстый помощник режиссера и подмигнул Трушиной. Девушка мило улыбнулась, но, как только наглые глазки помрежа сменились залысиной на затылке, в глазах Ларисы сверкнула молния. Тихону даже показалось, что девушка готова разбить о голову толстяка бокал. Он придержал ее за локоть.

Лариса покорно допила шампанское, избавилась от пустого бокала и взяла старого друга под руку:

— Больше мне не наливай, а то я скандал устрою. — Она прижалась к молодому человеку боком и зажмурилась: — Хорошо, что ты пришел, Тихон. Здесь все такие ненастоящие, а ты… Ты другой. Я помню наше лето. Мы сходили с ума.

Распахнувшиеся голубые глаза окатили Заколова дерзкой волной обещания. Девушка бросила взгляд на фотографов и потребовала:

— Повтори громко свои слова обо мне.

— Что ты самая лучшая?

— И красивая.

Заколов понял, что сумасбродство сегодня — верный путь к женскому сердцу. Он упал на колено и, глядя в сияющие глаза девушки, громко продекламировал стихи поэта, мимо памятника которому только что прошел:

— Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты!

На них обратили внимание, защелкали фотоаппараты. Лариса небрежно протянула руку, и Тихон картинно припал к ладошке губами.

Дали последний звонок. Девушка подала знак Тихону, что можно подняться, и шепнула:

— Поцелуй меня в щеку и веди в зал. Пусть мымры посмотрят.

Тихон убедился, что невысказанные обещания начинают сбываться. Противный старичок с «Вечерней Москвой» предстал в образе доброго вестника. Тихон, одетый по случаю международной конференции в приличный костюм, с удовольствием выполнил новую просьбу девушки. И даже позволил себе большее.

Как только в зале погас свет, и на экране началась костюмированная хохма про казусы сватовства в средневековой Испании, Тихон положил руку на колено девушки и сжал пальцы.

— На какую ножку ты хромала? — спросил он, дыша в ухо Ларисе.

— Мои ножки, для того, чтобы ими любовались.

— А губы?

Ответом были блеск в глазах и влажное прикосновение раскрытых губ. После трехминутного поцелуя девушка оттолкнула парня и жарким голосом предложила:

— Давай уйдем. Не хочу, чтобы ты видел меня хромоножкой.

Квартира Ларисы оказалась на расстоянии хмельного поцелуя в такси. Казалось, только шлепнулись на задний диван автомобиля, сомкнули губы, почувствовали языки друг друга, дали волю рукам, и вот — с вас три рубля — и пора выходить.