Онлайн книга «Цветы к сентябрю»
— Все возможно, — согласилась женщина. — Не берите в голову, сегодня вы узнаете об этом более подробно. Мы ещё немного помолчали. — Кстати, — заметила Полли. — Ваш отец выглядит довольно моложаво. Как, по-вашему, сколько ему лет? — Даже не могу предположить, — я пожала плечами. — Лет сорок, с чем-нибудь, наверное, ближе к пятидесяти… — Вот и я о том же. Если учесть, что ему примерно сорок пять, а вам около тридцати… Сколько же ему было лет, когда вы родились? Я отправил тебя в прошлое в девятнадцать лет… Поражённая внезапной догадкой, я уставилась на неё, словно увидела в первый раз. Но тут же другая, более трезвая мысль вытеснила возникшее подозрение. Я быстро взяла себя в руки. — Возможно, он просто хорошо выглядит, — уклончиво ответила я. Как я могла объяснить этой женщине, что точный возраст моего отца невозможно установить! Вероятно, он был таким десять лет назад, когда только что провёл первые эксперименты и стартовал на мои поиски? Наверняка, сейчас он уже намного старше и голова вся седая. Я смотрела на Полли и знала, что она меня не поймёт. Не поймёт и не поверит. Поэтому, даже не стоит пытаться что-либо объяснять. Но возможно ли сейчас установить мой возраст? Наступила третья пауза в нашем сегодняшнем разговоре, на мой взгляд, самая долгая и неприятная. Мы смотрели друг на друга, и каждый думал о своём, но вслух сказать этого не решался. Ситуацию разрядил щелчок дверного замка, и в палату заглянула женщина в белом халате, которую я раньше никогда не видела. — Полли, вас к телефону, — смущённо пробормотала она и кивнула мне. — Извините. Здравствуйте. — Интересно, кто это может быть? — засуетилась Полли. — Обычно на работу мне звонят крайне редко. — Может, муж? — улыбнувшись, предположила я. — У меня нет мужа, — сухо отрезала женщина и захлопнула за собой дверь. Я осталась одна и почувствовала себя ужасно неловко. Какая же я всё-таки дура и постоянно лезу туда, куда меня не просят! Совершенно очевидно, что своим бестолковым замечанием я расстроила, в принципе, неплохого человека. Надо будет обязательно извиниться. Дверной замок щёлкнул вновь. Появилась Полли. В правой руке она держала изящную радиотелефонную трубку. — Это вас, — она натянуто улыбнулась. — Ваш отец. Отец! Я почувствовала, что на спине начались тараканьи бега. Что могло произойти? Почему он звонит, когда обещал приехать? Дрожащими руками я взяла белый кусок пластмассы. — Да… — выдавила я деревянным голосом. — Джина! — послышался далёкий, печальный голос. — Здравствуй, дочка! — Здравствуй, папа! — поспешно ответила я. — Что-нибудь случилось? — Ничего серьёзного, — он немного помолчал. — Просто неожиданные деловые встречи. Я сегодня, наверное, уже не смогу заехать… — А вечером? — я почувствовала, как у меня одновременно заныли виски, зубы и поясница. — Приезжай вечером, когда освободишься! — Не знаю, — его голос стал совсем сухим и шершавым, как избитый пустынными ветрами песок. — Я постараюсь, но не обещаю… Сегодня у меня был тяжёлый день. Я потому и звоню, чтобы ты не волновалась… — Понятно, — в уголках глаз появилась горячая жидкость. — Ладно, папа, ничего страшного, конечно, дела есть дела. А завтра… завтра ты придёшь? — Непременно! — песок голоса приобрёл ровный, приятный цвет охры. — Завтра я приду обязательно! — Договорились. Я тебя буду ждать… Целую, пап! — Целую тебя, моя девочка… — Папа! — я изо всех сил закричала в трубку, боясь, что нас сейчас разъединят. — Да? — теперь его голос был уже рядом. — Папа… извини…, я просто хотела задать тебе один вопрос… — А завтра нельзя? — Нет, лучше сегодня. Я думаю, не такой уж он и… — Что ж, спрашивай, — песок голоса вновь стал сухим и потёк тонкой, шуршащей струйкой. — Что в нашей семье означает восьмое сентября? Что это за день? Он на какое-то время замолчал, и я поняла, что он озадачен этим вопросом, по крайней мере, в данный момент к нему не готов. — Папа! — тихонько позвала я. — Ты меня слышишь? — Да, конечно, слышу, дочка! — он словно очнулся. — Обычный день, ничем не отличающийся от остальных. День в начале осени… — Это понятно, — нетерпеливо перебила я. — Я бы хотела знать, ЧТО он означает ДЛЯ НАШЕЙ СЕМЬИ? — Да тоже ничего особенного. Разве что своеобразный канун семейного праздника… — Какого праздника? — Твоего. Девятого сентября у тебя, Джина, день рождения. 20 августа Вчера вечером в палату доставили папины подарки, но я так устала, что перебирать их не было сил. Только сегодня утром, почувствовав себя отдохнувшей, я решила, что сейчас — самое время. С детским восторгом я разглядывала яркие красочные этикетки на разнообразной формы банках и полупрозрачных, приятно шелестящих пакетах. Честно говоря, полностью забыв мир, существовавший ранее, я и не думала, что в нем существует столько всевозможной вкуснятины. Особое внимание отец уделил овощам и фруктам. В основном, почему-то зелёным яблокам и маринованным огурцам. Эти позиции он представил в самых разнообразных вариантах. Консервированных огурцов было великое множество: всяческих размеров и калибров, изготовленных в разных странах. Мне очень понравились совсем маленькие, величиной с половину пальца огурчики, которые носили интересное и незнакомое мне название «корнишоны». Яблоки также находились в многочисленных упаковках, в одной они были нарезаны ломтиками и плавали в полупрозрачной тягучей жидкости, напоминающей фруктовое желе. «Что и говорить, папа знает мои вкусы, — подумала я и ощутила во рту обилие слюны. — Только зачем всего столько? Здесь хватит на целую роту! Да, мне одной придётся долго с этим управляться!». Внезапно заныли височные кости, и перед глазами вновь появилась чёрная, старинной кладки стена, на которой, словно змея, извивалась тёмная трещина. Через несколько секунд стена начала бледнеть и стала похожа на мглистую дымку, которую я уже видела ранее. Я ещё сильнее смежила веки, представляя, что в этом тумане сейчас что-то или кто-то появится… Но… Память не торопилась ко мне возвращаться. В этой призрачной, сотканной из тканей потусторонних миров пелене, я не увидела ровным счётом ничего. Зато услышала голоса. Мужской и женский. — Ник, зачем ты столько тратишь на продукты? — спрашивала женщина. — О каких деньгах ты говоришь? — отвечал ей мужской голос. — Это ты называешь тратой? Поверь, милая, статья расходов на питание совершенно не влияет на формирование нашего бюджета! |