Книга Звездный лед, страница 113 – Аластер Рейнольдс

– Как его звали?

– Не помню уже.

Несколько минут они сидели в тишине, наедине с собственными мыслями. Белла позволила себе сигарету, первую за много недель. Люди шутили и смеялись в полумраке, лица светились возбуждением от хорошего вина и приятного общения. Малейший проблеск воспоминания о подобном празднике очень помог бы ей выдержать чернейшие дни изгнания…

Такахаси указал на мальчишку с волосами песочного цвета, стоящего вместе с группкой взрослых:

– Что за парнишка?

– Эксфорд?

– У Эксфорда – сын? – Майк нахмурился.

– Нет, этот мальчик – сам Эксфорд, – терпеливо пояснила Белла. – При последнем омоложении он пустился в крайности.

– И теперь вы доверяете лечить себя мальчишке?

– У него остались опыт и память взрослого. Думает как мужчина – просто выглядит мальчиком. Он сказал мне, что хотел по возможности отложить новый визит к «фонтаноголовым» на как можно большее время, – пояснила Белла и добавила лукаво: – К тому же Эксфорд говорит, что теперь его руки пролазят в такие отверстия, в какие никак не могли поместиться раньше.

– А они, ну, знаешь… исправили его?

– Исправили? В каком смысле? – повторила Белла, изобразив удивление.

– Эксфорд был геем.

– Насколько я знаю, он и сейчас гей. Вряд ли он находит это дефектом, подлежащим исправлению.

– Ну ладно. – Такахаси пожал плечами.

– Майк, он – прежний Эксфорд. Просто иначе упакованный. Ты привыкнешь к нему. Когда я теперь смотрю на него, едва могу вспомнить, как он выглядел раньше.

Вдруг группка людей неподалеку разошлась, и Белла увидела Светлану. Та стояла в двух десятках шагов спиной к ней и разговаривала с Перри Бойсом и молодой парой, чьих имен Белла не смогла вспомнить.

Она не удивилась, завидев бывшую подругу. Ведь ее тоже пригласили. Хотя, скорее, просто не исключили намеренно из списка. К тому же Такахаси в равной мере принадлежал и к ее кругу общения.

Но все же видеть ее было неприятно. Впервые за полвека они оказались в одном помещении, пусть и в огромном зале оранжереи. Если бы захотели, могли бы и позвать друг друга.

– Ты тоже видела ее, – сообщил Майк тихим заговорщицким голосом.

– Чему тут удивляться? Я не изгоняла ее, не запрещала ей появляться в Крэбтри.

– Вы двое собираетесь заговорить?

– Думаю, мы уже сказали друг другу все необходимое.

Светлана оглянулась, будто ощутив напряженно изучающий ее взгляд Беллы. В профиль Света казалась старше, чем Белла помнила ее, даже с учетом льстящего лицам приглушенного освещения, – однако не на полвека. Барсегян по меньшей мере однажды посетила «фонтаноголовых», как и Перри. Подобно Белле, она одевалась по старинке: свободные синие джинсы, ковбойские сапоги, тенниска, на плечи наброшена коричневая кожаная куртка. Рыжая шевелюра подстрижена коротко и торчит, блестя в свете фонарей.

Женщины едва не встретились взглядами, но их закрыла друг от друга бредущая компания гостей.

Над головами акробат – Белла не смогла определить, андроид или человек, – кувыркнулся, сделал сальто, испуская из щиколоток и запястий золотистую нить. А когда он исчез за деревьями, Светлана успела уйти.

Такахаси поднял голову – к ним по аллее катилось что-то огромное.

– Эй, это же…

– Да, это Маккинли, – подтвердила Белла, довольная тем, что миновал неловкий момент. – Я надеялась, что он примет приглашение.

«Фонтаноголовый» явился в четырехметровой прозрачной сфере, не содержащей заметных глазу инструментов или систем жизнеобеспечения. Сфера перемещалась за счет колебаний двигательных щупалец. Белла подумала о давлении за стеклом и вздрогнула.

Несомненно, Маккинли заметил ее. Он – а Белла привыкла думать о нем как о мужчине – сформировал окуляр высокого разрешения и остановился рядом.

– Здравствуйте, – приветствовала она, понимая, как до смешного банально звучит это слово.

Маккинли качнулся вперед – так «фонтаноголовые» изображали кивок.

– И вы здравствуйте. И вы, Майк, тоже.

Голос показался Белле громче обычного и более похожим на человеческий. Но возможно, дело в усиливающей аппаратуре сферы?

Инопланетянин повернул окуляр к Майку:

– Я рад видеть вас здоровым и бодрым.

– Это хорошо быть здоровым и бодрым, – согласился тот. – И не верьте никому, кто станет спорить с этим. Мертвые не веселятся на вечеринках.

– И по лесу не гуляют, [5] – выговорил Маккинли, расплетая окуляр.

– Да, не гуляют, – подтвердил Такахаси, улыбаясь.

– Все очень рады вашему возвращению. Наверное, в свое время вы были весьма популярны.

– Я уж постараюсь на этот раз не огорчать народ, – пообещал Такахаси и решительно встал с пня. – Пойду-ка я потусуюсь немного. Вы двое оставайтесь и побеседуйте, а я позже вернусь, ладно?

– Договорились, – произнес Маккинли.

Майк постучал по стеклянной сфере:

– И никаких сплетен обо мне за моей спиной!

Белла проводила его взглядом, пока Майка не обступила публика, наперебой желающая ему всего наилучшего. Хоть присутствие Такахаси и радовало, она испытала немалое облегчение, когда он оставил ее наедине с Маккинли.

– Они так рады за Майка, – поделился наблюдением пришелец. – Ему повезло, что у власти именно вы.

– Он того заслужил.

– Вы удивитесь тому, сколь многие цивилизации отнюдь не придерживаются настолько милосердных взглядов на своих слабейших членов, – выговорил Маккинли, перебирая лениво двигательными щупальцами.

– Я знаю, вы подводите меня к чему-то. И я бы сказала, это весьма логичное развитие темы разговора, как мне кажется имеющего непосредственное отношение к другим цивилизациям.

– Белла Линд, вы очень проницательная женщина, – проговорил Маккинли, странно крутанув щупальцами.

Такого она не наблюдала раньше в репертуаре его движений. Казалось, он словно оглядывается через плечо – не подслушивает ли кто? Он заговорил так тихо, что Белле пришлось наклониться к нему, – иначе не расслышать шепота на фоне хорового пения из динамиков.

– Мы кое-что обсуждали с вами недавно… до вашего омоложения…

– Недавно? Маккинли, это было пятнадцать лет назад.

Человеческое восприятие отрезков времени все еще оставалось загадочным для «фонтаноголовых». Из разговоров Белла заподозрила, что они измеряли время плотностью событий, а не количеством прошедших интервалов определенной длины. Для «фонтаноголовых» сотня ничем не примечательных лет длилась меньше, чем одна наполненная событиями минута.