Онлайн книга «Невидимая угроза»
Ее голос изменился, теперь она говорила тихо и вкрадчиво. Филипп так и остался стоять в дверном проеме. Одно неосторожное движение, неправильное слово – и женщина вскочит и убежит, как испуганный зверек. По крайней мере, так ему показалось. – Теперь я вас оставлю. Вы не возражаете, госпожа Роза? Женщина не шевельнулась, все так же глядя на свои руки. – Если что, я буду в кабинете, первая дверь слева по коридору. И Филипп остался с пациенткой наедине. С сумасшедшей, которая когда-то была подругой его отца. И которая, возможно, имела отношение к его исчезновению. Филипп не знал, как завести разговор. Нужно было подготовиться заранее, придумать пару слов, какое-то объяснение. Но он не подозревал о том, что его ждет. Он раньше не встречал психически больных людей. – Госпожа Роза? Вы меня слышите? – начал Филипп. «Вот глупости, – тут же подумал он. – Естественно, она меня слышит, она сумасшедшая, а не глухая». Но его слова подействовали, она наконец-то подняла голову. – Я тебя слышу. Женщина была прекрасна. Узкое лицо со светлыми глазами и высокими скулами, крупный чувственный рот, светлые локоны, мягкими волнами ниспадавшие на плечи. Яркое лицо, запоминающееся. И Филиппу оно почему-то показалось знакомым. Точно он повстречал давно позабытую возлюбленную. – Йохен… – Женщина мягко улыбнулась. – Я знала, что ты меня найдешь. Филипп не стал ее разубеждать. Он сел в кресло напротив женщины, их колени почти соприкасались. Но он сел так близко и скрыл свое имя не потому, что следовал какому-то замыслу. Филиппу хотелось быть к ней ближе. И не хотелось, чтобы она перестала улыбаться. – Я так долго ждала тебя, – сказала женщина. – Я долго тебя искал. – Филипп не солгал. – Теперь ты заберешь меня отсюда? Мы уедем? Филипп покачал головой: – Ты же знаешь, что это невозможно. Аннетт взглянула на него. Эти глаза… Светло-зеленые с темными прожилками. Филиппу казалось, что он уже тысячи раз видел эти глаза. – Вернер умер. Ты знаешь? Выражение ее лица ничуть не изменилось. Она словно не услышала его. «Сколько же ей лет? – думал Филипп. – Отцу пятьдесят пять, но эта женщина кажется намного моложе». – Я несчастлива здесь, – пожаловалась она. – Аннетт… – Филипп протянул руку и дотронулся до ее пальцев. – Я пришел, чтобы поговорить с тобой о прошлом. О том, что тогда случилось. Аннетт вздохнула. – Мы вместе поехали на озеро, помнишь? – Нет, этого я не помню. Расскажи мне. Что мы делали у озера? Она умиротворенно улыбнулась, потом чуть смутилась. – Мы занимались любовью. Помнишь череп козы? Крестьянин прогнал нас вилами. – Вилами? Аннетт отняла руку. – Ты все позабыл. Так он дальше не продвинется. – Ты еще рисуешь? – спросил Филипп, не зная, рисовала ли она вообще когда-нибудь. Ему говорили, что она художница, но он слышал о ее зрелищных инсталляциях и перформансах. Звериная кровь на обнаженных мужских телах. Симфония самолетных моторов. Аннетт пожала плечами: – Я не знаю. Филиппу показалось, что она вновь уходит в себя. Нужно было поторапливаться. Но о чем он мог еще спросить? – «Бог бережет для детей его несчастье его. Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал», – произнес он. Никакой реакции. Она тихо запела, мелодия показалась ему знакомой, но Филипп не знал, что это за песня. Может, шлягер, под который она когда-то танцевала с Йохеном. – Ты сказал, что отвезешь меня к озеру. Но так и не пришел, – пробормотала она. – Я не мог прийти. Она все так же умиротворенно улыбалась. И снова у Филиппа возникло странное ощущение, что он уже много раз видел эту женщину. Могут ли воспоминания отцов передаваться детям, как форма ушей или цвет волос? – Ты не слишком-то меня любил, – прошептала Аннетт. – Скажи мне, как называлось озеро, к которому мы обычно ездили, – взмолился он. Аннетт обхватила руками плечи и начала раскачиваться взад-вперед. Она мурлыкала песенку – песенку, которую Филипп знал и не узнавал. «Это бессмысленно, – подумал он. – Я ничего не выясню, потому что я не могу задать правильные вопросы». Вставая, он ожидал слез, упреков. Думал, она попытается удержать его. Но женщина даже не заметила его ухода. Филипп уже подошел к двери, когда вспомнил кое-что еще. – Что будет второго июля? Аннетт уже совсем ушла в себя, опустила голову, вперила взгляд в ладони. Он подождал пару секунд, не надеясь на ответ. Аннетт исчезла, осталась только пустая оболочка. Филипп уже отвернулся, когда она произнесла: – Это наш день. Годовщина. День, когда ты ко мне вернешься. Зильке ждала его в коридоре. – Ну как? – с любопытством спросила она. Филипп пожал плечами. – Она не поняла, кто я. – Госпожа Роза живет в своем собственном мире. – Она давно тут? – Очень давно. Дольше, чем я тут работаю. Ее перевели сюда из больницы где-то в начале девяностых. Но когда именно… Это можно проверить по документам. – Как бы то ни было, больше десяти лет. Долгий срок. Зильке кивнула. – Для большинства людей наше учреждение – шлюз между больницей и реальной жизнью. Через пару лет они выписываются отсюда, потому что могут сами себя обслуживать. Но в палате № 5 – самые тяжелые пациенты. Госпоже Розе нужна будет помощь до конца жизни. – Это ужасно. Зильке пожала плечами: – Почему? Нам всем нужна помощь, кому-то больше, кому-то меньше. Если смотреть извне, то ее жизнь действительно может показаться ужасной, но никто из нас не знает, что она чувствует на самом деле. Мне она несчастливой не кажется. – Она была художницей… – И до сих пор рисует. Пойдемте, я покажу вам картины, созданные ею на сеансах арт-терапии. В кабинете девушка достала с полки папку с рисунками – акварелью и цветными карандашами. На всех рисунках прослеживался один и тот же мотив – маленькое круглое озеро. В солнечную погоду, в ливень, днем, ночью. На некоторых рисунках были люди – любовные парочки, семьи, дети. На других озеро оставалось заброшенным, одиноким. – Что это? – Филипп указал на череп животного, висевший над гладью озера, точно призрак. |