Книга К чему приводят девицу... Объятия дракона, страница 49 – Анна Рассохина

— Ф-ух, — выдохнула я. — Кажется, я справилась со своей ролью!

— Ты все же будь осторожней, — предупредила меня домовая.

В трапезной царила напряженная обстановка. Сестрицы нервничали из-за подмены, тетушки переживали из-за предстоящего обручения, а я до ужаса боялась Шайна, потому что ощущала гнев нареченного через свой узор. Причем гнев этот был настолько силен, что доводил Арриена до безумия. Радовало меня одно — я была уверена, что Шайнер не сорвется в Крыло из Запредельных гор.

Принарядившись, мы отправились к храму всех богов, который располагался прямо за Крылатской площадью. Мы ехали в открытой повозке, запряженной грациозными эльфийскими лошадками. Йену, то есть меня, должны были доставить позднее, вместе с моей маменькой.

Мы вышли у храма, и я увидела, что здесь нас ожидают эльфы-охранники. За их спинами я увидела Дэнариона, Белеринора и Лейердаля. Всех троих высших эльфов объединяло одно — высокомерное, властное, презрительное выражение их холеных прекрасных лиц. Увидев нас, они слегка склонились в приветственном поклоне. Мы, в свою очередь, присели в реверансе перед ними. Младшая кузина при этом порозовела, а Дэнарион не сводил с нее пристального взора. Это что еще такое? Я снова перевела взор на Латту, она глядела в землю.

Батюшка махнул рукой, предлагая всем пройти в небольшой храм округлой формы с небольшими изящными колоннами при входе и портиком над ними.

— Йена, — придержала меня под локоток тетя Горана.

Я оглянулась и вопросительно посмотрела на нее.

— Дочка, ты сможешь без слез и истерик выдержать эти обручения?

— Да, — искренне ответила я, глядя, как к храму подъезжает карета, а из нее выходят близнецы мир Ль’Кель.

Я замерла, а они оба остановились и переглянулись между собой.

— Йена, Йена! — Тетушка безуспешно тянула меня за рукав.

Сглотнула и, не сводя испуганных глаз с мир Ль’Келей, спросила:

— Что, матушка?

Оба рыжика медленно приближались к нам, тетушка хмурилась:

— Йена, ты ничего не желаешь мне рассказать?

От необходимости отвечать меня спас подошедший Корин. Я во все глаза глядела на него. Парень изменился за прошедший год — возмужал, стал серьезнее, отрастил волосы ниже плеч. Несколько лирн мы неотрывно изучали друг друга. Орин отвлек тетю Горану своими расспросами, а Корин прищурился, кивнул и произнес:

— Госпожа мир Лоо’Эльтариус, позвольте пообщаться с вашей… дочерью, — на последнем слове он слегка запнулся.

— Мы вместе в академии учились, — бодро оповестил тетю Орин.

Тетушка смерила меня недовольным взглядом, но кивнула. Мы с рыжиком отошли к высоким дубравникам, растущим чуть в стороне. Кругом располагались эльфы-воины. Оно и понятно, в храме находятся сразу четыре высших эльфа, включая брата Владыки.

— Ты что творишь, маленькая? — шепнул мне Корин, наклонившись ко мне близко-близко.

— Ты не откроешь никому наш секрет? — жалостливо попросила я.

Он печально хмыкнул:

— Вижу, что за прошедший год ты ничуть не изменилась!

Я опустила взор, а парень продолжал:

— Ты же обещала мне, что не станешь делать глупостей.

Я молчала, раздумывая над тем, как бы разрешить эту ситуацию. Поймала себя на мысли, что рыжик не вызывает в моей душе прежних страстных чувств. Да, он был мне дорог, но сердце уже не замирало от одной улыбки этого парня. Корин внимательно следил за мной.

— Маленькая, в чем дело? — Боль затаилась в глубине его зеленых глаз.

Я тихо произнесла:

— А тебя совсем ничего не настораживает?

Рыжик озадаченно нахмурился, немного подумал, и в его расширившихся глазах промелькнуло понимание.

— Ну конечно! Дядюшка говорил, что сегодня у вас состоятся сразу два обручения! Два! — Парень шумно выдохнул. — Маленькая, ты в какую историю влипла?

Я вспомнила своего дракона, вернее, дракона по имени Арриен Шайнер. Невольно улыбнулась:

— В очень романтичную и загадочную.

Рыжик задумчиво оглядел мою скромную персону, а затем проговорил:

— Кто еще знает об этом обмане?

— Мои кузины и наша домовая.

— Гм, ладно… Мы с братом сделаем вид, что все в порядке. Только вы не ошибитесь ненароком.

Я поцеловала Корина в щеку:

— Благодарю вас, любезный сударь!

Он прищурился:

— Но после ты мне обо всем расскажешь.

Улыбнулась и, приблизившись к его уху, шепнула:

— Я обручилась с драконом!

Рыжик обомлел от подобного известия. Я улыбнулась еще шире и прошествовала в храм. Родственники и гости уже разместились на длинных скамьях. Латта заняла для меня место во втором ряду, сразу за моим папенькой и Тинарой. Я оказалась у окна, между младшей кузиной и двумя тетушками, Гораной и Ираной. Лисса сидела с самого края нашего ряда. Позади нас расположилась Этель со своим учителем и маменькой.

Корин с недовольством во взоре прошел по проходу, бросив на меня многообещающий взгляд. Орин с любопытством поглядывал на нас с противоположного ряда. Рыжая лучезарно улыбалась ему. Тетя Ирана сразу же ее одернула, а Латта спросила у меня:

— Это что за парни?

— Братья мир Ль’Кель.

— Те самые? — испугалась сестрица.

— Ага. Корин пообещал мне, что сохранит наш секрет.

Латта озадаченно насупилась, но спросить ни о чем не успела. В храм прошла моя матушка. На ее лице застыло горестное выражение. Высокомерно кивнув эльфам, родительница устроилась рядом с батюшкой и Тинарой.

И вот заиграла торжественная музыка, и в храм с гордо поднятой головой вошел Эльлинир, одетый в узкие брюки снежно-белого оттенка и такого же цвета гатору с золотистой оторочкой. Я невольно поморщилась. Надо же, запомнил!

У алтаря его уже ждали жрецы старших богов, мужчина и женщина; именно они проводили обручения и свадьбы.

Возвышение было украшено венками из ярких цветов, среди которых преобладали белоснежные розарусы.

Медленная, плавная мелодия разлилась по залу. Двери храма вновь распахнулись, и внутрь вошла я, ну то есть Йена, со скорбным выражением на бледном личике. Мы с Лиссой многозначительно переглянулись; похоже, уроки Нелики не прошли даром для нашей разноглазки.

Медленными шажками Йена прошла к алтарю. Батюшка с матушкой напряженно следили за ней. Если бы взглядом можно было убить, маменька уже бы уничтожила Эльлинира. Тинара показательно всхлипнула.

Музыка смолкла, и под сводами храма зазвучали чистые торжественные голоса жрецов, мужской и женский. Они гармонично сочетались друг с другом и плавно растекались по залу: