Онлайн книга «Музыка страха»
|
И лишь мой стон дойдёт до Бога В словах молитвы о тебе. Одна слеза в ночи растает… Где ты? Где я… Безмолвье звёзд… Но кто-то Мудрый обещает К тебе построить Звёздный Мост. Холодный месяц на престоле Желает погрустить со мной, Но я ласкаю имя – Оля, И волос, пахнущий рекой… Перевернув ещё с десяток исписанных листов, она подняла глаза на Алексея. В их серо-голубой глубине мерцали звёзды, качались моря и двигались континенты. – Красиво… И как точно… – Она прикрыла тетрадь рукой. – Перепиши мне это стихотворение. – Конечно. Оно – твоё. – Спасибо… А почему в дневнике ты называл меня Валькирией? – Потому, что ты – Валькирия! – воскликнул Алексей. – Я так тебя чувствую – таинственная дева-полубог, организующая битвы и собирающая для бога Одина души погибших воинов-мужчин. – А почему ты никогда не говорил мне об этом? – Потому, что я ещё многого тебе не говорил… – произнёс он и поднялся из-за стола. – Оля, иди ко мне… Она раздумывала мгновение. Затем быстро положила дневник на стол, не показывая глаз, слишком поспешно поднялась навстречу, сделала первый неуверенный шаг. Он коснулся её плеча, обнял, хотел прижать к себе, но понял, что что-то изменилось – Ольга отстранилась и резко отвернулась к окну, закрыв лицо руками. Он снова попытался обнять её, коснулся груди. Она оттолкнула его руки: – Нет!.. Уйди… – Что ты, малыш… – Взяв за плечи, он развернул её к себе. Он хотел видеть глаза. – Не трогай меня! – Она отскочила к самому подоконнику и напряглась, готовая дать отпор. – Ладно… Всё… – Он сделал шаг, стараясь говорить спокойно. – Я не буду прикасаться к тебе. Давай сядем… Закончить фразы Алексей не успел. Её крик сорвался на визг: – Не приближайся ко мне! – Ольга схватила из невысокой стопочки, стоящей на подоконнике, белую плоскую тарелку и швырнула на пол под ноги Алексея. Тарелка рассыпалась на десятки мелких кусочков по керамическому полу. – Отойди! – рычала Ольга, берясь за следующую. Её глаза, в которых горела решимость, неотрывно следили за хозяином квартиры. Следующая тарелка тоже разлетелась на кусочки. – Всё, – побледнев, произнёс он примирительно, отступая и пятясь вглубь кухни, – видишь, я уже сел за с-стол. Иди, с-сядь рядом. – Не дождёшься! – Она метнула третью тарелку. Больше посуды на подоконнике не осталось. Её бегающий взгляд, скользя по кухне, искал, за что зацепиться? – От-ткрой шкаф с-справа, – посоветовал он, чуть заикаясь от волнения, – т-там ещё с-стоят т-тарелки и чашки. Т-только вазу не бери. Ольга замерла. Закрыв глаза, она задержала глубокий вздох, постояла секунд десять без движения с закрытыми глазами, потом, выдохнув, произнесла уже спокойно: – Прости. Я сейчас всё уберу. – Ну, что т-ты! – Алексей в широком жесте развёл руки. – Мне нравится убирать за гостями с-самому, когда они к-колотят мою посуду! – Я тебя предупреждала!.. – устало бросила она. – Я ещё не готова. Всё равно – прости. Где у тебя веник и совок? – А почему ты иногда заикаешься? – спросила Ольга, когда они вместе мыли на кухне пол. – Это у меня с «чеченской», – ответил он, отжимая швабру. – Когда очень волнуюсь – бывает проскакивает. – И кем ты был на «чеченской»? – Она с интересом смотрела на него. – Снайпером. – Ты?! Снайпером? – очень удивилась она. – Не веришь? – Нет! – Снайпером в роте разведки ВДВ. – ВДВ – это Воздушно-Десантные войска? – Правильно. Я до сих пор «не выездной» за границу. – Ты и с парашютом прыгал? – Её удивлению не было предела. – Двадцать восемь прыжков. – Ну да! – Не веришь? Сейчас, только пол домоем, я тебе фотографии покажу и ордена. – Всё равно у нас сегодня уже ничего не получится, – предупредила она. – Ты о чём? – не понял он, а поняв, тихо рассмеялся: – Глупая… Лучше, расскажи, как так долго обходишься без мужчины? – Ты хочешь это знать? – Босая девушка, с закатанными по локоть рукавами блузки, опустилась на стул. Её глаза сверлили его насквозь. – Хочу. – Зачем? – Доверься мне. Так нужно. Она отвела глаза, будто сомневаясь: стоит говорить или нет? – Говори. Твоя тайна не выйдет за пределы этой квартиры. – Ну, это не тайна… – Набрала полную грудь воздуха Ольга и посмотрела на Алексея. – Многие так поступают… Я иногда пользуюсь игрушками… Ты понимаешь? – выдохнула она и отвернулась. Лёгкий румянец покрыл лицо. – Это – нормально, – продолжая мыть пол, произнёс Алексей. – Я бы не поверил, если бы ты сказала, что не делаешь этого. – Почему? – Пересиливая охватившее её чувство стыда, она с любопытством взглянула на двигающегося со шваброй посреди кухни Алексея. – Потому, что это – нормально. – Он остановился и посмотрел на гостью. – Гораздо хуже было бы для меня, если бы ты оказалась лесбиянкой! – Ты серьёзно? – Вполне. – Эгоист! – Ольга не смогла сдержать улыбки. – Развратник! – Спасибо. От такой слышу! – Ну, показывай свои фотографии! – громко рассмеялась она. – Десантник!.. Они сидели в машине. – О чём ты думаешь? – спросил он в тишине. – Я сейчас не здесь… – Что-то случилось? – Случилось. – Что? – Я ничего не знала о тебе. – Ну, узнала. И что изменилось? – Лёша, я – другая. Пойми. – Понял. И что дальше? – Я погублю тебя! – А без тебя, Оля, я погибну и сам. – Не выдумывай… – Ответь мне, малыш, почему люди страшатся, когда счастье оказывается рядом, когда оно становится возможным. Для чего мы наказываем неверием себя и других, почему стремимся ощущать себя несчастными и бессильными, и думать, что так и должно быть, что это нормально? Для чего мы живём? – «Радость мелькнёт, как молния. Печаль вечна». Даниил Гранин «Иду на грозу», – тихо сказала она. – Такова человеческая доля. – А я думаю, что ты боишься быть честной даже сама с собой. – Честной? – Да. Твоя душа просыпается от спячки, и тебя почему-то пугает это. Ты не хочешь принимать нового ощущения мира, новую себя. Ты самодостаточна, горда, независима, не веришь никому, но этого не нужно в нашем с тобой мире. |