Книга Повод для служебного романа, страница 22 – Синди Майерс

– Сильно ударился плечом. Может, сломал несколько ребер.

– Кто на тебя напал?

– Не знаю. – Он посмотрел вверх. Два неясных силуэта закрыли даже тот свет, который давала луна.

– Тебя же просили не совать свой нос куда не следует! – крикнул один из незнакомцев. – Надо было слушать.

Грахам приложил палец к губам и жестом показал, что следует прижаться к стене. Эмма кивнула и на карачках подползла к проходу, который мог вести к главному тоннелю. Надо было выйти из-под возможного обстрела или брошенных вниз камней.

Над их головой послышались шаги, потом завелся автомобильный двигатель. Зазвенел металл, и задрожала земля. Раздался страшный скрежет, словно по камням тащили что-то тяжелое. Эмма зажала уши. А затем снова все погрузилось во тьму. Она тяжело вздохнула и прижалась к Грахаму.

– Они подтащили крышку и закрыли отверстие, – догадался он.

– Мы в западне. Похоронены заживо.

– Не паникуй. – Его пальцы нашли ее ладонь. – Им только это и нужно – чтобы мы отчаялись. Но нас так просто не возьмешь.

Как бы он ни бодрился, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Потому что лежала на дне шахты, под землей, в полной темноте, без света и пищи. Даже брошенная Грахамом бутылка куда-то делась. Не давал лишиться рассудка только мужчина рядом, невозмутимый, сильный и уверенный в себе, несмотря на весь трагизм их положения.

– Мои друзья будут нас искать. – Он убрал от нее руку, и она приготовилась ему на это попенять. – Успел достать из рюкзака пакет первой помощи, хотел бросить тебе, – добавил он. Еще через несколько секунд вспыхнул свет. Она заморгала от неожиданности. Грахам протянул ей фонарик: – Возьми. У меня есть еще один.

Она посветила вокруг.

– Не так плохо, как я боялась. – На стенах не было слизи, и она нашла бутылку с водой.

– Что случилось сегодня утром? У Прентиса.

– Все прошло хорошо. – Она отхлебнула воды. – Я приехала на интервью, мы побеседовали. Он, как всегда, был уверен в себе, вежлив и деловит. Рассказал, что Бобби много пил. – И конечно, Прентис понятия не имеет, что случилось с Бобби в тот роковой день.

– А что дальше? Когда ты уезжала?

– Ничего особенного. Села в машину и поехала к воротам. Только почему-то охранники меня не провожали, как прежде. По ранчо вообще никто не ездит без сопровождения.

– Я ответил на твой звонок, но услышал только стон и что-то вроде скрежета тормозов. – Его передернуло от одного этого воспоминания.

– Дальше не помню. Наверное, кто-то прятался на заднем сиденье и напал на меня. Прижал к лицу тряпку с хлороформом или чем-то похожим. Когда очнулась здесь, меня тошнило.

– Ты пришла в сознание только здесь?

– Да. Со связанными руками и ногами, но мне удалось освободиться. Чувствовала себя неважно, поэтому лежала и дремала, пока не появился ты. Слава богу!

– Я знал о твоей встрече с Прентисом и был уверен, что ты позвонила от него. А в фирме, где ты арендовала машину, определили ее местонахождение. С наступлением темноты мы с ребятами пришли сюда.

– А что случилось с ними?

– Не знаю. Я отправил их искать главный вход в шахту, а сам остался здесь, с тобой. – Он посмотрел наверх. – Они все еще не вернулись. Это плохой знак. – Если сбросившие вниз его и Эмму люди убили их друзей, то живым они отсюда Грахама не выпустят.

– Может быть, они живы и здоровы. Например, ушли за помощью.

К чему строить догадки? Надо было спасать себя и Эмму.

– Жаль, телефон разбился при падении. – Он достал телефон, с треснувшим дисплеем и поврежденным корпусом. Сунул его обратно в пакет и достал пластиковую коробочку. – Помоги мне перевязать плечо и ребра. Здесь есть немного бинтов и марли.

Она помогла ему снять рубашку. И как ни старалась действовать осторожно, он все равно издал сквозь зубы стон, когда они освобождали плечо.

– А у тебя не вывих? – спросила она.

– Нет, просто рваная рана. Возьми бинт и обмотай как можно плотнее мою грудь.

Сказать это было легче, чем сделать, но все же ценой немалых усилий ей удалось забинтовать его торс. Она прижала губы к его груди, чуть выше повязок, и вдохнула свежий мужской запах.

– Спасибо, что пришел за мной. Я знала, что так и будет.

Он обнял ее здоровой рукой:

– Поцелуй меня.

– Хлебом тебя не корми, только дай покомандовать, капитан. – Но она подарила ему долгий, нежный поцелуй. Ведь он был рядом с ней. И как же она была ему за это благодарна!

Поцелуем дело вряд ли бы ограничилось, не мешай им сесть или лечь обломки камней вокруг. И у Грахама по-прежнему болело плечо. Она неохотно оторвала от него губы.

Она еще не бывала в такой ситуации – похороненная заживо преступниками, которых не знала и мотивов которых не понимала.

– Будем отсюда выбираться. – Грахам говорил твердо и спокойно. – Это вентиляционная шахта для большого тоннеля. Надо в него пробраться и затем найти главный вход.

И еще надеяться, что и этот выход не заблокировали тяжелым камнем или железной плитой, подумалось ей.

– Отсюда идет какой-то ход, – сказала она вслух.

– Тогда начнем с него. Я пойду первым. Можешь включить фонарик, но лучше побереги батарею. Иди сразу за мной.

А то она сама не знала! Не собиралась его отпускать дальше протянутой руки.

Уходящий из вентиляционной шахты ход первые тридцать футов был высоким, в человеческий рост, но затем начал сужаться. Им пришлось согнуться, а потом и ползти. Эмма расцарапала руки и колени о камни, но, сжав зубы, двигалась вперед. Грахам-то не жаловался – и она тоже помалкивала.

– Чувствую движение воздуха, – заметил он. – Мы на верном пути.

Сразу ползти стало легче, и она увеличила скорость. Только бы отсюда выбраться! Ни в какую пещеру она больше не спустится. Даже подвалов будет избегать.

Грахам остановился так резко, что она на него наткнулась.

– Здесь боковой ход. Похоже, кто-то использовал его под склад.

– Если так, то это хороший знак, и выход наверняка открыт.

Грахам повернул в этот ход, Эмма последовала за ним. Скоро они оказались в каморке с каменными стенами и смогли встать во весь рост. Она помассировала натертые колени и осмотрелась. На первый взгляд казалось, что кто-то сваливал сюда всякий мусор. В углу громоздились ржавые консервные банки, бутылки из-под кока-колы и старый шахтерский инструмент. Но, посветив фонариком, Эмма увидела у стены деревянные ящики, пластмассовые бочки и с полдюжины красных канистр. Она заметила трафаретную надпись на одном из ящиков. Какой-то иностранный язык…

Грахам присвистнул:

– Глазам своим не верю.