Онлайн книга «Зов крови»
|
– Тс-с! – прошептала Саргана. – Я сейчас пойду одна… потом позову. Не нужно, чтоб здесь нас видели лишние. – Эй, Хасмунд! – продолжали разоряться за оградой. Нет, вот умолкли. Послышался звук струи, кряхтение… Снова заорали: – Хасмунд! Да хватит тут… Ой… Это не… Выдох… или вздох. Короткий и последний. И мягкий звук падающего тела. Видать, воительница достала бедолагу ножом, на такие штуки она была мастерица. Что-то скрипнуло, и Саргана тихо позвала: – Идите на голос – тут дверь. Дверь оказалась узенькой калиткой, через которую, мысленно чертыхаясь, Радомир еле протиснулся, а затем обернулся – помочь Хильде, да та уже пролезла и сама, не нуждаясь ни в чьей помощи. – Осторожнее, не споткнитесь, тут тело. Поня-атно… – Пусть твои люди охраняют задний двор и наших коней, князь. – Добро. – Своих я пошлю к главным воротам. Мы же с тобой и княгиней явимся в хозяйский дом. Сейчас как раз такой случай – чем больше женщин, тем лучше. Меньше подозрений! Но… готовься ко всему. – Всегда готов! – бодро отрапортовал Радомир. «Пионер – всем ребятам пример» – как непременно съязвил бы по такому случаю приснопамятный старшина Дормидонт Кондратьевич. – Разговаривать с корчмарем буду я, – уже подходя к крыльцу длинного и приземистого строения с похожей на перевернутую баржу крышей, шепотом предупредила Саргана. – Госпожа Хильда, иди следом за мной. Сейчас будем проситься переночевать. Говорить по-крестьянски умеешь? – Как это – по-крестьянски? – Ну, по-простому. Как простолюдины говорят, к примеру не «мы пошли спать», а «мы спасть по шли». – А-а-а, – покивала княгиня. – Так я умею. – Ну, тогда говори… – вздохнув, воительница что есть силы заколошматила кулаками в крепкую, похоже что дубовую, створку. – Ой, пустите, пустите переночевать, люди добрые! – Да! Пустите! – подала голос Хильда. Рад только хмыкнул – тоже еще, артистки погорелого театра миниатюр выискались! Кстати, а пса-то больше слышно не было. Вдалеке, и даже где-то поблизости лаяли, да, но вот здесь… Что и говорить, Саргана свое дело знала. – Кто там блажит? – судя по уверенному и громкому голосу, к дверям подошел сам хозяин. – Кто ломится, спрашиваю? – Мы… торговки… маркитантки… Издалека пришли. – Откуда издалека-то? – С постоялого двора Корубия Пуще Лета. Нас оттуда выгнали, сказали, что много пьем. – О, как! – удивились за дверью. – Ну, у меня тоже пить нечего, да и времечко сейчас… уже и утро скоро. – Ладно, – хмыкнула воительница. – Тогда мы в другое место пойдем, спи себе спокойно, одноглазое позорище Иллирии. Спи! Неожиданно для князя сии слова возымели на кабатчика самое благотворное действие. – Эй, эй, хватит ругаться-то! Много вас там? – Да всего двое. Подруженька, подай голос! – Да-да! – в арию вступила Хильда. – Мы пришли из… мы издалека пришли. – Ладно, черт с вами, – наконец решился хозяин корчмы. – Заходите, только предупреждаю – разносолов у меня нет, да и насчет выпивки… разве только брага. – Ничего, мы и брагу попить со… согласны выпить. Дверь отворилась, и в темное пространство двора выплеснулся отсвет тусклого зеленоватого пламени – трактирщик держал в левой руке светильник, в правой же сжимал изрядных размеров кинжал. – А говорили, что двое. Этот еще… Саргана?! – Узнал. – Почему ж ты сразу не… – Пошли в дом, там и поговорим – здесь могут быть лишние уши. – Но… – Пошли, говорю! И не бойся ничего, иллириец, когда я тебя обманывала? Войдя в корчму, путники очутились в длинной и узкой зале, освещенной лишь тем светильником, что держал в руке кабатчик – приземистый широкоплечий толстяк с толстыми губами, носом картошкой и выбитым левым глазом. – Я сейчас распоряжусь насчет пищи и выпивки, – усадив незваных гостей за стол, кинулся было толстяк. – Нет, иллириец, – воительница покачала головой. – Ты сядешь сейчас с нами, тут мы и поговорим. Недолго, не до утра. Спрошу тебя кое-что, а потом… потом мы уйдем. Только не надо звать слуг, хорошо? Трактирщик – видно, что через силу – кивнул: – Ладно. Поставив светильник – обычный, римский, похожий на заварочный чайник – на стол, уселся на скамью рядом, глянув на воительницу с явным страхом. Да-а, по всему видать, знавал он ее неплохо, потому так и смотрел – как на змею, ядовитейшую гадину, случайно вползшую в дом. Разве что от страха не трясся и зубами не стучал, но был уже вот-вот, на грани. – А говорили, ты погибла с Эллаком. – Я ушла от него два года назад. И ты об этом прекрасно знаешь, Казбай. – Да. Знаю. Я… – Тогда почему спрашиваешь? Молчи, я сама спрошу. Ашир, бывший палач, он к тебе часто заходит? Кабатчик дернул шеей: – Заходил, моя госпожа. И довольно часто. – Ты сказал – заходил? Где же он сейчас? – Думаю, что в лучшем мире… хотя, может, и в худшем. Воительница сверкнула глазами: – Он что же, умер? – Умер, моя госпожа, – встав, поклонился трактирщик. – Еще полгода назад. Саргана гневно хватила рукой по столу: – Вот так дела! Вот незадача-то! Его что же, кто-то убил? – Нет, госпожа, – Казбай покачал головою. – Просто из Галлии вернулся отряд… и воины начали умирать, и многие умерли вместе с ними. – Понятно, – отрывисто кивнула гуннка. – Как же тебе удалось уцелеть? – Только молитвой. – Хорошо, – подумав, воительница с досадою сдвинула брови. – Теперь мы уйдем. Но, прежде мой друг тебя тоже кое о ком спросит. – Спрошу, – Радомир пристально взглянул на владельца корчмы. – Сегодня к тебе заходили отроки, двое парней, близнецы… – Никто ко мне не захо… – Вот только не надо лгать, иллириец, – мягко, словно гюрза, Саргана выскользнула из-за стола, обвила толстую шею кабатчика рукою с зажатым в ней кинжалом, прошептала, загадочно улыбаясь. – Советую говорить правду. Думай о себе и о своем деле. Что тебе до забот какого-то там Хаскинда? Морщинистый лоб толстяка густо покрылся потом: – Ты и про него знаешь? – Ну?! Так что скажешь про близнецов? – Были… Они здесь были, – просипел трактирщик. – Убери кинжал, госпожа, я ведь говорю тебе все. Воительница покладисто убрала клинок… правда, недалеко – переставила от шеи толстяка к его груди – к сердцу. |