Онлайн книга «Шахта»
|
– Вы встречались с Маарит Лехтинен по возвращении в Хельсинки? И прежде чем я успел обдумать ответ, Халонен улыбнулся и произнес: «Да». Я кивнул. – И вы обсуждали недавние события. Он сделал шаг ко мне. Его руки не отправились в карманы, оставшись по бокам. – Маарит говорила что-нибудь о Сантту Лейкола или других активистах? – Ничего, кроме того, что он не из таких. – Маарит встречалась с Лейкола? – Почему бы вам не спросить у нее самой. Халонен не ответил. Сейчас голубизна его глаз показалась мне бездонной. – Насилие, близость смерти, – произнес он с расстановкой. – Вы до сих пор потрясены случившимся в Суомалахти. После этих слов его руки отправились обратно в карманы, а сам он принял более свободную позу, что собеседник должен был истолковать как уступку с его стороны. Я подумал о Маарит и о нашей беседе. – Если вы подозреваете Маарит, – начал я, но не договорил. – Кто сказал, что я ее подозреваю? Вы явно под впечатлением от нее. И ничего удивительного: она способна увлечь кого угодно. – Она ничего не сделала. – Она вместе с вами проникла на закрытую территорию рудника. Она вместе с вами была свидетелем убийства людей. Она – часть расследования. – Я имею в виду, что она невиновна. Я знал, что она невиновна, как невиновны все остальные невинные, как Элла, как Паулина. Один я виноват и виновен. – Значит, невиновна, – тихо повторил Халонен. – Именно. – Кто-то сказал, что, когда мы пересекаем определенный возраст, мы все утрачиваем невинность. И, как по-вашему, в каком возрасте это случается? Я посмотрел в сторону, затем опять на Халонена. Его лицо ничего не выражало. – Не время для философских бесед, – ответил я. – Да и нет у меня ответа. – Вот и у меня нет, поэтому и спрашиваю. Знаете, еще почему спрашиваю? – Ума не приложу. – Такая у меня работа. – Забавно. – А какая у вас работа? – Думаю, не слишком отличная от этого. Комната вдруг стала маленькой, но я не мог не спросить: – Вы кого-то подозреваете в случившемся в Суомалахти? – Почему вопрос? – Потому что такая у меня работа. По его лицу прошла почти незаметная улыбка. – Может, вы о чем-то вспомнили? Может, все же видели там кого-нибудь? – То есть вы никого не подозреваете. – Без комментариев. Тишина. – В любом случае спасибо за встречу и разговор, – сказал он. – Главное, что мы понимаем друг друга. На этот раз Халонен выполнил свой поворот назад полностью. Уходя, он оставил дверь открытой и исчез между стен. Я подождал немного, потом сходил, чтобы убедиться в том, что он действительно ушел, потом достал из кармана телефон и на остатках заряда аккумулятора сделал всего один звонок. Старший констебль говорил о трех случаях смерти и об одном покушении. Так оно и было. Гиорги Себрински совершил самоубийство, выбросившись с балкона верхнего этажа дома, где он проживал. Упал с высоты семидесяти метров. Тогда внизу было прилично снега, но это не слишком смягчило падение. А ведь Халонен помог мне начать мыслить сосредоточенней. Конечно, он был убежден, что в деле замешаны Маарит и ее предполагаемые активисты, и это было весьма логично. Вопрос: кто желает уничтожить все руководство горной компании? Ответ: тот, кто знает, что они виновны в совершении чего-то жуткого и непростительного, и хочет создать прецедент. А значит: активисты всегда действовали, поправ закон и порядок, а сейчас они вообще повысили эффективность своей деятельности, вынесли ее, так сказать, на новый уровень. Не знаю, были ли у Халонена какие-либо доказательства или нет, но если и были, то о них он мне ничего не сказал. Да, и не важно, ибо его взгляд различает близкое и логичное, а смотрит слишком далеко. Трое погибших: Кармио, Стилсон, Себрински. Один пострадавший: Матти Мали. Остался только Ханну Валтонен. 5 Для восьми утра тут было оживленно: паркетники развозили детей по школам и языковым детским садам, сидящие в универсалах успешные директора по продажам с тугими галстуками на шеях отправляли любовные послания своим тайным пассиям, расплескивая кофе на отутюженные женами брюки. Такси припарковалось за пустой полицейской машиной. Водитель перенес взгляд на зеркало заднего вида и спросил, правильный ли адрес. Номер дома правильный, ответил я ему и заплатил. Вышел из машины и пошел к двухэтажному каменному зданию из светлого камня. Выпавший ночью снег скрипел под ногами. В пригородах всегда дышится легко. Дорога еще не была расчищена, так что пришлось идти по колее. Окна домов были по большей части темными, дворы пустынны – у их владельцев начались горячие будни. У всех, кроме Ханну Валтонена. Дом стоял на возвышении, съезд со двора выходил прямо на улицу. В нижнем этаже был встроенный гараж, перед которым стоял припаркованный белый «икс-пятый» и карета «скорой помощи». Вряд ли речь шла о спешном вызове: в кабине и салоне «скорой» никого не было, в машине лежали пухлые дорожные сумки, кожаный «дипломат» – кто-то явно собирался уезжать. Меня остановили только у открытой двери в гараж. Это было просторное помещение с высоким потолком, поделенное на два бокса. В правом стоял красивый «Триумф Спитфайр», по стенам – стеллажи с инструментами – все здесь явно для ценителя автомобилей. В левом – пусто, только полицейские и врачи «скорой помощи» и объемный серый пластиковый пакет, в какие укладывают тела. Над ним с крыши свисала метровой длины веревка с обрезанным концом. – Простите, вы кто такой? – спросил у меня здоровяк-полицейский, что помоложе. – Вы родственник? – Нет. – Прошу вас выйти отсюда. – Что тут произошло? Однако он уже стоял около меня и держал за плечо. Прежде чем я заметил, мы уже вышли в одном направлении – из гаража во двор. Я остановился. – Позволю себе поинтересоваться, что здесь произошло. – Здесь зафиксирован случай смерти. Он выпустил мое плечо. Сразу же стало комфортней. – Пожалуйста, покиньте! – Ханну Валтонен? Полицейский взглянул на меня, его рука начала подниматься вверх. Я попятился: «Не нужно. Уйду сам». Вернулся на дорогу. Завязал шарф, застегнул куртку, достал из сумки шапочку и перчатки и пошел на остановку. |