Книга Светская львица за одну ночь, страница 59 – Бриди Кларк

— У меня нет ни одной лишней минуты, — предупредила Меллори Килер, когда Корнелия уселась.

— Ты не получила мое сообщение? Я попала в ужасную пробку в центре.

— Я сама ехала из центра, детка.

— Правда? Ну… извини, — сказала Корнелия и улыбнулась, надеясь перевести разговор на дружеский лад. Она по-прежнему злилась на Меллори за то, что та унизила ее, предпочтя выскочку Люси для съемок в “Таунхаусе”. Пришлось ненадолго позабыть о собственной гордости, чтобы взять трубку и позвонить.

— Отлично выглядишь, Мел. Шарф просто супер.

Шарф как две капли воды напоминал те тряпки, которые можно купить на Канал-стрит за пять долларов, но, черт возьми, что знает какой-то паршивый редактор о стиле? Она до сих пор не могла взять в толк, почему Меллори так дружит с Тео Голтом.

— Волнуешься насчет новых духов, Корнелия? Говорят, твое лицо будет на огромном плакате на Таймс-сквер. Невозможно не заметить.

— Знаю. И в каждый подарочный пакет на балу мы вложим пробный флакон.

— Слышала-слышала. А еще ты подумываешь об участии в реалити-шоу?

Корнелия кивнула с напускной скромностью.

— Просто безумие… Понятия не имею, как все это произошло. Как будто только вчера Патрик фотографировал меня на вечеринке… а сегодня я уже — бренд.

— Спроси у Дафны, — невозмутимо ответила Меллори. — Твой пиарщик, наверное, в курсе, как такое бывает.

Вот хамка! Очень неприятно, когда какие-то бесцветные пустышки не в силах преодолеть зависть, но такова уж судьба Корнелии.

Официантка с пугающим количеством пирсинга возникла рядом со столиком, держа в руке блокнот.

— Еще кофе? — спросила она, и Меллори кивнула. — А вы?

— У вас есть эспрессо?

— Тут, по-вашему, что — “Старбакс”? — поинтересовалась официантка, шепелявя из-за огромного “гвоздя” в языке.

— Тогда половинку грейпфрута.

Официантка, что досадно, как будто не узнавала ее, но Корнелия успокоилась, подумав, что скоро положение вещей изменится. Вынимая персональное столовое серебро из сумочки и протягивая ошеломленной официантке фарфоровую миску (Корнелия никогда прежде не бывала в подобных забегаловках и не собиралась рисковать, доверяя их сомнительным стандартам чистоты), она задумалась, отчего для нее так важно быть знаменитой. Она встряхнула головой, вспомнив о своей миссии, хитро улыбнулась Меллори и поставила локти на исцарапанный стол.

— Так в чем дело? — спросила Меллори. — Зачем ты позвонила? Вряд ли это твое любимое место для завтрака…

— Я не хотела, чтобы меня увидели, — шепнула Корнелия. — Мне, честное слово, не следовало бы лезть не в свое дело… — она сняла огромные солнечные очки, — но я хочу помириться. Ты сама не знала, что творила. Люси Эллис всех одурачила. Поэтому… я тебя прощаю.

— Очень великодушно с твоей стороны, — буркнула Меллори.

Корнелия предпочла не обращать внимания на сарказм.

— Когда я узнала, что ты пишешь разоблачение, то решила, что обязана поговорить с тобой об этой мошеннице Люси.

— О ком?!

— Прости, но неужели ты надеялась сохранить тайну? Боюсь, слух уже прошел…

Меллори вздохнула.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Но все только об этом и болтают! — Корнелия понизила голос, как будто хозяева этой убогой забегаловки были тайными сотрудниками конкурирующего издания. — Меллори Килер расскажет всю правду…

— Корнелия, хватит. Я не пишу никаких разоблачений и не собираюсь играть в твои игры. У меня, в отличие от тебя, есть работа, которая требует времени и сил.

Какая наглость. Корнелия с трудом подобрала слова. Но затем она показала обложку “Таунхауса” с кошмарной фотографией Люси.

— Ты должна ее разоблачить.

Меллори покачала головой.

— Я в курсе, что ты не любишь Люси. — Корнелия мгновенно ощетинилась, но ничего не сказала. — Но это не значит, что ты имеешь право пускать всякие сплетни…

— Сплетни? — Корнелия больше не в состоянии была сдерживать гнев. — Знаешь что, Меллори? Твой паршивый журнал не заслуживает такой сенсации. Пиши себе о всякой ерунде, а я пойду в “Таймс”, — она быстро встала и схватила сумочку. И с чего она взяла, что эта снулая рыба оценит несправедливость, совершенную Люси? — Я думала, ты серьезный журналист. Видимо, я ошиблась.

Меллори изучала ее лицо. Потом жестом попросила Корнелию сесть.

— Ну ладно, я слушаю. Что ты хотела сказать?

“Это уже лучше”. Корнелия села и с улыбкой Чеширского кота положила на стол коричневый конверт.

В тридцати кварталах от Корнелии, в кремовой спальне Паркера Льюиса, Фернанда приоткрыла один глаз и чуть не замурлыкала от удовольствия. Она наслаждалась мягким светом, который сочился сквозь жалюзи, красотой их сплетенных рук и ног, теплым дыханием Паркера у себя на затылке. Ее волосы сбились, отсутствие макияжа слегка смущало, но в кои-то веки Фернанду ничто не беспокоило.

Она была обручена. Ну… почти. Вчера за ужином, у пылающего камина, Паркер сказал, что готов провести с ней всю жизнь. Фернанда испытала облегчение на грани экстаза. Она даже не стала немедленно заговаривать о кольце (бриллиант в форме подушечки, в обрамлении двух сапфиров, чем больше — тем лучше).

— Я беру тебя в заложницы, — промурлыкал Паркер, пошевелившись. — Домашние блины с черникой и прогулка по снегу с мистером Пусиком, а потом мы разожжем огонь в камине и проведем остаток дня, свернувшись клубком…

— У меня нет права голоса? — поддразнила Фернанда, хотя его слова были для нее как музыка. Ей не хотелось вновь брать отгул “по болезни”, особенно после разговора с шефом, но в общем внутренний голос не возражал.

— Если хочешь, — сказал Паркер, — можешь есть блины с бананами. Но в остальном я не приму отказов.

Фернанда перекатилась на бок, чтобы поцеловать возлюбленного в шею.

— А как насчет твоей работы? Тебе не нужно никуда спешить?

— Работа может подождать денек. — Паркер сел. — Это не самое важное в жизни…

Он поцеловал ее в лоб и свесил ноги с постели.

— Оставайся здесь. Завтрак принесут.

Вот одна приятная черта Паркера, подумала Фернанда, нежась под одеялом. Он такая важная шишка в банке, что ему не нужно спешить или общаться с сердитым шефом. Он мог позволить себе расслабиться в отличие от молодого банкира, с которым некогда встречалась Фернанда, — тот разве что не носил на работе подгузники, чтобы не тратить время на походы в туалет. Паркер, казалось, достиг идеального баланса между делами и личной жизнью.

Разница в двадцать лет казалась Фернанде не минусом, а плюсом, как и то, что Паркера никто бы не назвал типичным красавцем. Приземистый, волосатый, кривоногий… Но Фернанда считала его восхитительным. Лицо у него было выразительное, хоть и комичное — нос картошкой, широкая ухмылка, слишком далеко расставленные глаза. Красоту в этой паре воплощала Фернанда — и такое положение вещей ее вполне устраивало. Не то чтобы девушку не тревожили ее морщины, с которыми не мог справиться косметолог, но рядом с Паркером она чувствовала себя юной и страстной.