Онлайн книга «Вершина угла»
|
– Тут рядом, возле траходрома. Так, надо Ксюхану позвонить – договориться, где стык, – Гаста достал телефон и начал набирать Ксюхана. Я шёл рядом и смотрел по сторонам. О чём говорил Гаста, я не слушал. Мои руки были в карманах джинсов. Одной рукой я сжимал свой наркофон в надежде почувствовать вибро, каждую минуту ожидая звонка от Елеанны, а другой я сжимал свой член, отчего он был слегка эрегирован. – Ага, давай, – Гаста убрал телефон. – Чего приуныл? – Я заметил, что стал материться от безделья. Мне помогает мат, – вдруг подумалось мне. – В каком смысле? – Сидишь ты на месте или идёшь, что-то делаешь, но молча, а рядом никого нет или есть. Ты что-то делаешь, а потом так тяжело вздыхаешь и в выдохе говоришь: «Оооойбляяяя». – Ха-ха-ха-ха. – Сразу ведь легче становится. Или не становится, но я чувствую себя уже чуточку лучше, потом зеваю и вслух так: «Ыыххйооооаныйыот». – Хе-хе-хе. – Короче, мне помогает. По-любому ты так же делаешь, просто за собой не замечаешь. – Во ты гонишь, Автор. Это в тебе говорит что-то старческое. Ты – кряхчун, ёпто. Ха-ха-ха-ха. – Это я. – Это тоже я. Мой член в это время ещё слегка увеличился в размерах, мешая ходьбе. Я приподнял его на двенадцать часов, и мне снова в голову пришло что-то из области ссыкливой фантастики. – Гаста, я только что подумал о том, что мужики становятся импотентами от передрочения или перетрахивания, – с опаской произнёс я. – Ёб твою мать, – Гаста засмеялся. – Автор, что за херня тебе в голову сегодня лезет? – Что если нам при рождении даётся, допустим, миллион стояков… – Да ну, – перебил меня Гаста, – миллион – мало, давай лучше два. – Да хоть миллиард. Мы же дрочим… – Да мы с тобой не только дрочим, мы ещё и сосим, – снова перебил меня Гаста. – Это я. – Это тоже я. Ха-ха. – Один оргазм – минус стояк. Понимаешь, о чём я? – Да, – Гаста продолжал смеяться. – И вот так мы дрочим, трахаемся, а количество стояков всё уменьшается и уменьшается. А если количество стояков уменьшается даже не после оргазма, а просто так – встал член, потом лёг – минус стояк? – произнеся это, я с ужасом сжал свой, пока ещё стоявший, хер. – Ха-ха-ха, – продолжал смеяться Гаста, – приходит тип к врачу и говорит: «Доктор, у меня проблемы с эрекцией», а доктор срывается с места и, тыча пальцем на пациента, начинает орать: «Дрочила! Все посмотрите на дрочилу!» Ха-ха-ха. – Ха-ха-ха, да-да. И такой: «Медсестра, иди зацени дрочилу!» – продолжил я. – Ха-ха-ха. Потом в коридор, к очереди и продолжает: «Дрочила, смотрите, у меня в кабинете дрочила!» – Ха-ха. Так что ты теперь думай, прежде чем захочешь бездумно подрочить, – завершил я свою мысль. – Как скажешь, братик, хе-хе-хе. Мы дошли до мастерской. – Щя, пять сек, – Гаста быстро туда занырнул; почти сразу же – через минуту или раньше – вышел. – Уже всё? – Я сдал, через два часа вернёмся. Там вообще-то очередь, меня могли сбрить и сказать, чтоб я зашёл через две недели. – Так это нам ещё повезло, что мы через два часа зайдём? – Ага, нам повезло, что у меня тут свой чувак, который за пятихот сверху согласился посмотреть мой аппарат вне очереди. – И что там сломалось? – Через два часа вернёмся, он скажет. Двинули к Ксюхану, он уже ждёт. – Может, я был слегка неосмотрителен, когда легко писанулся на его тему с контрольными? – засомневался я. – И я о том же, – кивнул Гаста. – Ты ещё и за меня писанулся. – Тебе-то свадьбу отщёлкать, пожрёшь там на халву и бухнёшь, а мне вот не известно ещё, что за контрольные делать придётся. – Сам же замутил всё. – Это я! – Это ты! – кивнул Гаста. Ксюхан был слегка помят после работы, но встретил нас стандартно: с бутылкой пивандрия в руках и коронной фразой. – Здоровчаныч! – Вздрочняныч! – отреагировал Гаста. – Ха-ха-ха, – я, смеясь, пожал ему руку. – Чё ты материшься? – повернулся он к Гасте. – А чё, чё, слышь, пошёл на хуй! – сказал Гаста голосом, будто схватил себя за яйца. – Ха-ха, защекан, лови факулю! Есть выпить? – Ты ж сосёшь уже пивасик, – кивнул Гаста на бутыль. – Шмурное – это хуйня! – невозмутимо ответил Ксюхан. – Могу тебе плеснуть только виски из писки, – расщедрился Гаста. – Нет уж, нет уж, ешьте пизду сами, она с волосами, – вежливо отказался Ксюхан. – Господа, мне уже надоел ваш ацкей хуймор, давайте непосредственно к делу, – мне часто доводилось слушать их гон, иной раз уши вяли от этого бреда. – Короче, Автор, – начал Ксюхан, шаря рукой по карманам, – так, блядь, у меня тут где-то была бумажка с темами… – Надеюсь, там не квантовая физика, – проскулил я себе под нос. – Так, сейчас, вот она, – он протянул мне свёрнутый вчетверо тетрадный листок в клеточку. Я развернул его. Аккуратным красивым почерком отличницы там было написано: «Социология: что такое репрезентативность? Раскр…» Я пробежал глазами ниже: «Политология: Политические режимы…» – Это всё? – Да. – Это чё, твой почерк, что ли? – я не мог поверить, что Ксюхан так пишет. – Дай зазыпать, – листок выхватил Гаста, – ха-ха-ха, а цветными пастами тоже пользуешься? – Ха-ха-ха, – я тоже заржал. – Да это я училку попросил записать мне темы, ептить! – зло произнёс Ксюхан. – Учителку, – хохотнул Гаста. – Преподавалку, – озвучил я свой вариант. – Вротберушкуижопопопрашайку, не один ли хер, как она называется! – Ксюхан выдернул листок у Гасты, посмотрел на него и протянул мне обратно. – Надо, чтобы была исписана тетрадка в двенадцать листов, сделаешь? – На каждый предмет по тетрадке? – Да. – А никто не спалит, что почерк не твой? – Похуй! – Я испишу тебе две тетрадки, ты сдашь – и всё, больше ничего не надо будет? – Ещё защита, нужно будет рассказать всё, что написано в тетрадке. – Может, я на компе замучу, а ты перепишешь? Заодно, пока будешь переписывать, слегка воткнёшь и разовьёшь двигательную память, а то потом ещё предъявишь мне за почерк, – предложил я сделать всё иначе. |