Онлайн книга «Людоед (сборник)»
|
– Скажите, вы не видели, с кем Тамара приходила сюда в последний раз? – Видела, – кивнула тучная баба. – Вы его знаете? – Я знаю каждого, кто входит в этот подъезд, – задрав нос, ответила тетка. Больше наводящих вопросов не потребовалось. Всезнайка выдала Ане все – от имени до фактического адреса проживания. Записав адрес и имя интересующего ее человека, капитан Рыжова распрощалась и направилась к машине. Но сделав пару шагов, обернулась и спросила: – А в чем я прокололась? Почему вы мне не поверили? – Томка в школе другую фамилию носила и все время здесь жила. 8 Майор Ильин явился около десяти. Его зычный голос был слышен из коридора. Миша встал и хотел снять свой рисунок с доски, но передумал. – Понаберут по объявлению, – прогремел голос Ильина уже в кабинете. – Кого это вы так, шеф? – Да этот дебил Сидихин след ботинка не отличит от отпечатка пальца! Штаны только просиживать умеет, сука! – Да и фиг с ним! Гринько же отличный специалист? С ним все и работают. Вот пусть учит своего обалдуя. – Гринько в отпуск собрался. Миша вернулся к своему столу. – Плохо дело. – Не то слово… Ладно, что там у нас по «голубкам»? Ильин раздраженно махнул рукой и прищурился. Подобные высказывания были ему не свойственны. – Жан любил Жоржа, а Жорж, паскудник, просто любил секс, – не скрывая усмешки, произнес Михаил. – Поясни. – Иван и Георгий жили как муж и жена. Хотели жить. Или, скорее, один Иван хотел. В общем, поссорились они, и Жора ушел. Вертихвостка эта Жора, – сказал Михаил и добавил: – Был. – Так. Давай ты тогда работай по Мамонову. Там наверняка дело рук одного зверя. А Рыжова – по Выхину. Хотя есть основания полагать, что все четыре убийства придется объединить в одно дело. – Ильин достал листок со своей художественной схемой и положил на стол перед Мишей Леоновым. – Да, да, я помню, этого бог мне не дал. – Ну почему же, – Леонов взял причудливую схему в руки и внимательно рассмотрел. – Вот писюнчик, например, вышел здорово. – По-моему, в последнее время все, что я ни делаю… Сплошь писюнчики и получаются. – Что-то случилось? Ильин отвернулся. – Ничего такого, что невозможно исправить. – Жанна? Начальник кивнул. – Надо пожить какое-то время отдельно. Разобраться в себе. И тэдэ, и тэпэ. Забрала Настену и укатила к маме. Михаил присвистнул. – Это она так сказала? «Разобраться в себе, пожить отдельно»? – Ну а как ты думаешь? Главное дело, я действительно начал… Пытаюсь вот! Разобраться в себе. Их дома нет меньше суток, а у меня уже голова кругом. Что не так? Что со мной не так?! А ответ на самом деле элементарный. Я – мент. Понимаешь? Мент, который делает свое дело! И это, оказывается, не только преступникам не нравится. Миша молчал. Он прекрасно понимал майора. Ненормированный рабочий день вряд ли способствует семейному счастью. А работа, связанная с угрозой для жизни, вообще всегда встречается в штыки второй половинкой. Бессонные ночи, внутреннее напряжение – все это делает из любящей женщины неуравновешенную истеричку, желающую «пожить отдельно и разобраться в себе». Да наверняка Жанна, уходя от Виктора, в прямом смысле имела в виду разбор в собственных чувствах, а то, что и Витя задумался, так это было небольшим приятным дополнением. Бонусом. – Лады, разберемся! – снова махнул рукой Ильин и забрал схему у Михаила. – Возвращаемся к нашим писюнчикам. На месте преступления по Ферганскому проезду, дом 7, в крови был обнаружен след, который предварительно идентичен следу в доме старушки Болюты. – Предварительно? – Да, более точно Гринько обещал сказать к вечеру. Звонок мобильника Миши Леонова прервал их разговор. Майор кивнул, и Миша достал телефон и нажал «принять вызов». – Да… Хорошо… Еду! – Аня? – спросил Виктор, когда Леонов убрал телефон. – Да, ждет меня на Ферганке. – Поехали! – Ильин встал и подошел к магнитной доске. Повесил свою схему, посмотрел на рисунок Леонова. – Ты как будто там был. Как это у тебя выходит? – Зато я петь не умею, – сказал Миша и пошел к двери. – А я – ни рисовать, ни петь… 9 Юрка Перваков жил в двух домах от того места, где нашли изувеченную девушку. Аня заглушила двигатель и достала мобильник. Леонов обещал подъехать. Но ей хотелось все сделать самой. Хотелось, несмотря на возможную угрозу и собственный страх. Да, ей было страшно. В большей степени именно поэтому – из-за страха, гнездящегося внутри, ее так и подмывало пойти и арестовать эту мразь. Хотя бы за то, что этот отброс неделю назад избил семидесятилетнюю старуху. Капитан Рыжова вышла из машины. Постояла какое-то время, давая шанс появиться Мише, нажала кнопку сигнализации и решительно направилась к четвертому подъезду панельной девятиэтажки. Вначале Аня не могла поверить своему везению. Как-то слишком просто все. Случайная знакомая, которая видела подозреваемого, да еще и знала его точный адрес – могла ли она быть случайной? Но тучная тетка, задрав нарисованные брови, объяснила. С матерью Юрки она дружила. Иногда встречались. Последнее время все чаще в собесе. Ане Рыжовой повезло. Трижды. Первый раз, когда женщина (именно эта, нужная) оказалась у подъезда. Второй раз, когда Анна, не подумав, назвала фамилию из паспорта двадцатипятилетней девушки – две смены паспорта, возможное замужество (все это могло способствовать смене фамилии). И в третий, когда именно за эту оплошность ухватилась пенсионерка и окликнула «одноклассницу». Нужный подъезд был открыт. Аня вошла и осмотрелась. Здесь было чисто, не так, как в высотке на Самаркандском, но тоже вполне приемлемо. У деревянной двери, единственной на площадке, Аня вдруг подумала, что неплохо бы привлечь участкового, но было уже поздно – костяшки пальцев забарабанили по дереву. За дверью кто-то откашлялся, как-то надсадно, показушно, чтобы привлечь внимание. Словно стук в дверь слышал тот, кто не желал открывать дверь сам, но непременно хотел, чтобы гость вошел. Аня постучала еще раз и снова услышала в ответ кашель. Теперь это больше походило на общение двух шифровщиков, владеющих азбукой Морзе. Капитан Рыжова вспомнила, как в школе участвовала в зарнице, где ее и обучили этим «точка-тире». Ей вдруг захотелось действительно передать какой-нибудь сигнал, раз уж начались такие игры. Но единственный сигнал, способный открыть эту обшарпанную дверь, не имел ничего общего с азбукой Морзе. Рыжова расстегнула кобуру и, держа руку на рукоятке пистолета, громко потребовала: |