Книга Злой рок Сейшельських островов, страница 13 – Марина Белова

– Не волнуйтесь, это дети. Взрослые не будут уговаривать вас купить то, что вам не нужно. У местных торговцев всегда есть покупатели. Один совет: морской орех не покупайте с рук. Могут быть неприятности на таможне. Вас не выпустят без специального разрешение на провоз ореха или чека из магазина.

– А где лучше покупать на рынке или в магазине? – спросила Анюта.

– Орех?

– Почему орех? Сувениры.

Джон после секундной задержки ответил:

– Если не ювелирные изделия, не часы и не технику – легко наткнуться на подделку, – то на рынке дешевле, не намного, но все-таки дешевле.

От шопинга мы получили истинное удовольствие. На лотках можно было найти и африканские маски, доставленные с континента, и изделия из верблюжьей кожи – подобные я видела в Египте, – и мерные отрезы батиста (сари), какими обычно обматывают себя индийские женщины, и поделки из оникса, яшмы и других полудрагоценных камней. Чувствовалось влияние и Африки, и Азии, и Индии.

Все можно было объяснить, вспомнив историю. Освоение Сейшельского архипелага начали французы в конце восемнадцатого века. Колонисты использовали труд рабов, ввозимых с Мадагаскара и невольничьих рынков восточного побережья Африки. В начале девятнадцатого века острова перешли англичанам, которые после отмены рабства стали поощрять переселения на острова арабов с Маврикия, а также индийских торговцев и наемных работников.

Походив по торговым рядам, мы с Алиной купили для нашего офиса коллекцию африканских масок. Олегу и майору Воронкову я приобрела по резной курительной трубке и пепельнице. Дети понабирали друзьям резных деревянных брелков для ключей в виде забавных человечков с выпирающими животами и короткими конечностями. Санька еще купил кусок коралла. Аня, чтобы от него не отставать, приобрела засушенную и покрытую лаком морскую звезду.

– Ну что ж, день покупок прошел на «ура», – удовлетворенно констатировала Алина. – Я довольна. По поводу сувениров можно больше не напрягаться.

– Мама, мама, – дернул ее за руку Санька. – Смотри, тот мужчина. Он с нами вчера был!

Точно! Между рядами торговцев шел толстяк-одессит, тот, что утверждал, будто краше его родной Одессы города нет. Его легкоузнаваемый говорок долетел и до наших ушей. Впрочем, «долетел» мягко сказано – мужчина перекрикивал торговцев в радиусе десяти метров.

– Обмельчали Сейшелы! Разве ж это кокосы? – он держал на ладони орех, примеряя, сколько тот может весить, а весил он не меньше двух кило. – Вот раньше были кокосы, как кокосы. Вы видели настоящие кокосы? – спрашивал он местного жителя, выросшего на этих самых кокосах. – Вот на Привозе продают кокосы – всем кокосам кокосы. Во! – одессит широко развел руки. У него получалось, что одесский кокос должен был быть не меньше баскетбольного мяча. – И шо вы просите за этот кошерный грецкий орешек?

Местный житель выставил вперед ладонь с растопыренными пальцами и в слух сказал:

– Файв доллар!

– Не смешите меня! Хотите рупию? Больше не дам – рука не поднимется дать вам больше. Вот такой орех у нас в Одессе дешевле помидора в разгар сезона. А помидоры у нас вообще даром. Вы кушали когда-нибудь настоящий украинский помидор? По глазам вижу, что не кушали. Считайте, что жизнь у вас не удалась. Украинский помидор – это песня песней. Запомни. Будешь потом внукам рассказывать, что видел человека, который каждый день кушает украинские помидоры.

Какое счастье, что торговец ни слова не понимал по-русски. Он только беззвучно моргал глазами, оставаясь в неведении, будут у него покупать орех или нет. Еще он не мог взять в толк, почему кокос постоянно называют странным словом «помидор».

Мы же стояли в метре от этой пары и умирали со смеху. Услышав наше хихиканье, мужчина резко повернул к нам голову.

– Кого я вижу! Те ли это дамочки, шо вчера прыгали по скалам как горные козочки? Вижу, шо те! Со вчерашнего дня вы стали только краше.

– Да мы вчера были с вами на экскурсии, – поддержала разговор Алина. – Я смотрю, вы тоже сувениры домой покупаете.

– Так надо же поддержать их экономику. Шо мы, звери какие, смотреть на голодных сейшельцев.

– Мы вот тоже всего накупили. А вы надолго приехали?

– Последний день, – вздохнул одессит. – На рассвете улетаем на родину. Да не плачь ты, Сима. Завтра уже будешь в своей Одессе, увидишь свою мамочку, – он похлопал по плечу рядом стоящую дамочку, которая в каждой руке держала по кокосу и плакать, похоже, не собиралась. – Осточертело тут! Море, солнце, песок, пальмы – сплошная «Негрыада»! И жратва здесь так себе. Банан, кокос… Хотя бы раз дали селедочку или форшмачок, о фаршированной рыбе я молчу, о ней здесь и не слыхали, дикари. Теща у меня еще та стерва, – он перешел на шепот, – но рыбу-фиш никто лучше ее в Одессе не готовит. Ну, а в других городах и вовсе не знают, что это такое.

Я хотела возразить, мол, умею тоже готовить фаршированную рыбу. Кто пробовал мою стряпню, все хвалили. Но мужчина тарахтел, не давая вставить нам ни слова.

В короткий промежуток времени, когда одессит закрыл рот, чтобы открыть кошелек и вытащить из него рупию для торговца, Алине все же удалось вставить:

– А знаете, ведь тот мужчина, которого мы вчера не досчитались на катере, погиб.

– Что-то слышал. Сима говорила. Вроде головой долбанулся мужик. Да это и понятно: он так нервничал, так нервничал.

– Нервничал? С чего вы взяли? Вы с ним разговаривали? – спросила я.

– Я? Да зачем он мне нужен, чтобы я с ним нервничал? У меня уже есть больной мозоль – моя теща, чужого мне не надо.

– А разве он приехал с тещей? – я встряхнула головой, не очень-то понимая, о чем говорит одессит.

– Тещей? Нет, тещи с ним не было. Это нужно быть совсем идиётом, чтобы с тещей полететь на Сейшелы. Но с кем-то ваш покойник разговаривал – факт. Мы с Симочкой бродили по острову, притомились – отдышка, будь она неладна, – сели передохнуть на камушек. А сверху голоса доносятся, вернее один голос, того товарища, но он явно кому-то отвечал. Я еще говорю Симе: «Погода хорошая, солнце, море. Что людям еще надо? Зачем связки напрягать?»

– А там, наверху, кричали?

– Почему кричали? Возмущались. Типа, разве мы с вами знакомы? Да я вас в первый раз вижу!

– И это все покойник говорил?

– Тогда еще не покойник, – поправил меня одессит.

– А что второй?

– Того, что в друзья к покойнику набивался, я не слышал. Должно быть, он что-то говорил, но тихо. А тут птички поют, бабочки крыльями скрежещут, сверчки там разные… Симочка, ты второго слышала?

– Миша, что ты ко мне пристал? Лучше спроси, почем эта желто-розовая хрень и с чем ее едят, – Симочка указывала пальцем на экзотический фрукт, который соседствовал с кокосом. Она даже взяла его в руки, чтобы понюхать. Очевидно, запах плода не впечатлил ее, и она положила его на место.